понедельник, 31 июля 2017
Название: Северная звезда в районе Орст
Автор: Йоонст.Пейринг/Персонажи: Бенедикт Хеведес, Матс Хуммельс. Второстепенные: Ральф Ферманн
Категория: джен, преслэш
Размер: миди (4964 слова)
Жанр: магический реализм, АУ
Рейтинг: PG-13
Саммари: увидеть змеиную свадьбу – к беде.
Ключ: «Это ли не то, что бывало со мной, это летний дождь встал над миром стеной, это ли не то, что бывает шутя, просто летний дождь вспоминает тебя». Леонид Агутин, «Летний дождь»
Примечания: Орст – район города Гельзенкирхен. А идея позаимствована у правдоруба.
читать дальше
Магия и ужас окутывали Бене с ног до головы. От магии – или от страха – покалывало кончики пальцев, от страха – или от магии – подкашивались ноги.
Мелко вибрируя, дрожали чистым звуком колокольчики. Иногда вступал гобой.
Под ногами Бене похрустывало нечто, в лучах палящего летнего солнца сверкающее алмазным блеском.
Мимо шли люди – нет, он назвал бы их людьми, если бы они таковыми являлись, но обилие ушей, лишних рук, хвостов говорило об обратном. Тянулись праздничные шлейфы, били Бене по ногам с ожесточенностью, несвойственной легкой ткани, оставляли синяки и порезы. Чтобы выжить в этом нескончаемом потоке существ, нужно было двигаться самому.
И Бене тоже шел, ступая осторожно, чтобы ненароком не отдавить кому-нибудь хвост, подол или лапу.
Впереди блестел в лучах солнца золотой свадебный шатер на высоком помосте.
Золотая ткань странно бликовала, отчего жених и невеста, облаченные в белое, светились неярким теплым светом.
И тем непонятнее было Бене, из-за чего он чувствует этот всепоглощающий животный страх.
Красивая невеста и красивый жених стояли рука об руку и принимали подарки. Стол рядом с ними был уставлен коробками, коробами и коробочками, некоторые мелко тряслись, другие неспешно ползли к краю, а из одной торчали ветвистые оленьи рога.
Бене похлопал себя по бокам – в карманах было пусто. Он явился на свадьбу без подарка.
И вот подошла его очередь.
Отсутствие подарка заметила и невеста. Окатив Бене презрительным взглядом чаровнических желтоватых глаз, она брезгливо скривилась.
– Милый, – певуче сказала она, хотя было в ее речи что-то инородное, то ли чужое, то ли попросту лишнее, что заставляло волноваться, – гость с твоей стороны не принес нам подарок.
Жених тоже посмотрел на Бене – глаза жениха были совершенно человеческими, карими с небольшой зеленцой. Что-то такое было в них – то ли упрек, то ли насмешка, то ли что-то еще – что заставило Бене смутиться и отвести взгляд.
Бене поднял руки, подцепил со своей шеи цепочку с золотым крестиком, теплым от тела, снял его через голову и протянул перед собой.
– Подарок, – неслышным от волнения голосом сказал он.
Невеста его проигнорировала, поправляя в иссиня-черных волосах небольшую золотую корону. И только жених протянул руку, взял крестик и сжал в руке.
– Маленькая крупица – тоже золото, – мягко заметил он, обращаясь к своей невесте.
Невеста показала тонкий раздвоенный язык и наклонила голову. Жених принялся выпутывать из короны длинные пряди ее волос.
Бене отступил и провалился в пустоту за помостом.
На слепящее солнце медленно наползла небольшая куцая туча, не сумевшая перекрыть его целиком. С неба закапал легкий летний дождь.
Утренняя темнота не была кромешной. В комнате смутно угадывались знакомые очертания: угол телевизора на фоне светлой стенки, кружка с водой на прикроватном столике, ворох сбитого одеяла, покосившийся купол напольной лампы.
Вставать не хотелось. Спать тоже не хотелось, но вставать и идти в промозглую Гельзенкирхенскую осень – особенно.
– Встаем, Хеведес, – строго сказал он сам себе.
До выходных оставалось два дня, каких-то два дня.
Цольферайн все так же стоял на месте со всеми своими прилегающими территориями. Несмотря на то что уже рассвело, еще не погасли последние огни ночного освещения. Вечером и ночью шахта и сопутствующие постройки подсвечивались таинственным красным, отчего это место очень любили местные (и не только) фотографы и фрики.
Ну а Бенедикт был всего лишь работником музея Рурского региона, неспособным оценить все новое и современное – даже музей дизайна в соседнем помещении.
На обеде к нему подсел Ральф Ферманн из музея «Дорога угля», они немного поговорили про трудности, то и дело возникающие в процессе курирования проекта «Путь индустриальной культуры», в котором оба были заняты.
– Кстати, о культуре, – довольно неожиданно сменил тему Ральф. – Чудится мне, что ты когда-то рассказывал о своей научной работе. Легенды и мифы региона, что-то вроде, да?
Бенедикт кивнул. Свою научную работу он нежно холил и лелеял, но проект, с которым приходил работать в музей, так и не реализовал. Концепция насквозь индустриального музея никак не позволяла это сделать.
– Наши притащили из Мюнхена писателя, – пояснил Ральф. – Может, тебе что-то говорит фамилия Хуммельс?
Бенедикт неопределенно кивнул. Может, и говорила, он не был уверен.
– Ну вот, я тоже не читал, что он там пишет, но говорят, что он родился недалеко от Кельна, поэтому он как бы наш автор, и вот он будет у нас презентовать свою последнюю книгу, в которой то ли главный герой здесь родился, то ли действие книги у нас происходит, в общем, что-то такое… А этот автор еще в Мюнхене возьми и скажи, что следующая книга будет целиком посвящена Вестфалии, типа, он сейчас сюда поедет как раз для того, чтобы пошариться по архивам, пообщаться с местными. И что весь сюжет будет построен на местных легендах. Как это…
Ральф старательно нахмурился и, видимо, по памяти процитировал того самого автора:
– Популярный в наши дни жанр «магический реализм». Как реализм может быть магическим?
Бенедикт сморщил нос, как бы показывая, что нет, не знает, да, понимает, к чему все дело идет.
– В общем, – резюмировал Ральф, – заплатить тебе не заплатят, конечно, но начальство обещало дать дополнительный выходной к тем, когда писатель захочет тебя забрать. Ну и всякие там благодарности музею и лично тебе в предисловии, и книжку с автографом музею подарит, и презентует ее у нас, вот это вот все.
– Я так понимаю, выбора у меня особо нет? – спросил Бенедикт.
– А ты что, против? – удивился Ральф
Действительно, как это? Мало того, что дадут дополнительный выходной, так еще и есть возможность потрепаться на любимую тему.
В общем-то, Бенедикт еще не знал, почему его смущает эта идея, но на всякий случай сделал вид, что не то что против, но сомневается.
– Точно не заплатят? – уточнил он. – В смысле, неотхоженных выходных у меня и так накопилось, я все жду, когда они превратятся в месяц или в деньги.
Ральф с сомнением на него покосился.
– Ну, может и заплатят. А вообще, с автора стряси. Ладно, Бене, – Ральф хлопнул ладонью по столу и поднялся на ноги. – Я побежал, автору дадут твой номер, только ты предупреди кого-нибудь, что будешь отсутствовать, окей?
– Окей, – согласился Бенедикт. – Когда он приезжает-то?
– Через пару дней, – ответил Ральф, уходя.
Бенедикт облокотился на стол и тоскливо вздохнул. Через пару дней – это наверняка день в день в его выходные, о которых он так мечтал.
Не зря же ему так не хотелось соглашаться.
Бенедикт даже погуглил специально, что это за Хуммельс такой. В целом, ему хватило бы и той информации, которой располагал Ральф, но хотелось, во-первых, посмотреть на этого писателя, а во-вторых, почитать хоть, что он там пишет.
Если уж совсем какую-нибудь порно-ересь, то можно попросить, чтобы его имя нигде не фигурировало.
Но все оказалось вовсе не так страшно, как Бенедикт успел себе нафантазировать. Даже смазливое лицо писателя казалось ему чем-то знакомым – может, из рекламы или из фотографий с какой-нибудь презентации.
Как задницей чувствуя, когда наступает самое неудобное время, писатель позвонил в середине дня субботы, когда Бенедикт под пиво наблюдал за тем, как Шальке лениво пинает мяч в направлении ворот одной из Боруссии, а затем обратно.
– Матс Хуммельс, – представился писатель приятным голосом. – Бенедикт, мне сказали, что вы примете непосредственное участие в создании моей новой книги. И что вы лучший специалист по мифами и легендам Рурского региона. Не обманули?
Говорил писатель… ну, как и положено, наверное, писателю. Так, как будто писал книгу, а не разговаривал по телефону. Бенедикт передернул плечами, как будто собеседник мог его видеть. А что он мог сказать? Да, лучший, потому что единственный? Потому что легенд у нас кот наплакал, да и те – в основном у кого-нибудь спертые?
– Допустим, – уклончиво ответил Бенедикт, не придумав ничего умнее.
– Если вы сейчас свободны, может, мы могли бы встретиться? Скажем, ресторан «Зодиак» через полтора часа?
Бенедикт тоскливо посмотрел на телевизор, на часы, недовольно посопел и уточнил:
– Вы что, не смотрите сейчас футбол?
– Бавария играла вчера, – ответил писатель.
– А, ну, извините, – буркнул Бенедикт.
– Хорошо, я вас понял. Тогда через два часа в вюрстхаусе на Кортумштрассе, договорились? Веганский ресторан нам точно не подойдет.
– Вот уж спасибо, – почти неслышно ответил Бенедикт. – Хорошо.
Недорогой и хорошо знакомый вюрстхаус в любом случае куда лучше веганского ресторана, в который мало того что ехать аж в Эссен, так еще и не покормят толком.
Молодой и прогрессивный писатель Матс Хуммельс выглядел так, что еще лет десять-двадцать назад его бы тут непременно побили. И дело было, наверное, не только в том, как он одевался, но еще и в немного надменном выражении на красивом слегка небритом лице. Бенедикт задумчиво поскреб щетину на щеке – у него вот никак не получалось выглядеть таким непосредственно-изящным, даже когда он был гладко выбрит.
Найти Матса было несложно. Во-первых, Бенедикт уже знал, как он выглядит, а во-вторых, сразу увидел, к кому подходят сфотографироваться.
Это было просто удивительно: неужели он и правда настолько популярный писатель, что его знают даже в Рурской глуши?
Бенедикт подошел к его столу. По Матсу можно было сказать, что он устал – может, только что прилетел или просто задолбался раздавать автографы, – но все равно натянул улыбку и поднял на Бенедикта взгляд.
– Где расписаться?
– На книге потом распишетесь, – ответил Бенедикт, и только после этого подумал, что это было довольно невежливо.
Но писатель заметно приободрился, улыбнулся чуть более естественно и подозвал официанта.
– Заказывайте, а пока нам будут готовить – мы пообщаемся, хорошо?
Бенедикт заказал как обычно: карривюрст, салат и – украдкой покосившись на Матса – все-таки пиво.
У того на столе стояла бутылка минералки и тарелка с каким-то насквозь полезным салатом. Бенедикт, конечно, это никак не прокомментировал, но мнение свое составил.
– Ну что, мой друг, – писатель сцепил длинные пальцы и устроил на них подбородок – наверное, это отлично действовало на издателей, но Бенедикту показалось очень странным, – для начала я расскажу вам немного о нашей книге.
Бенедикт кивнул, не став интересоваться, когда это книга успела стать «нашей», то есть их, общей.
– Что управляет человеком? – явно издалека начал Матс. – Его потребности. Большинство потребностей удовлетворяется при помощи денег. Деньги – это золото. Золото управляет человеком.
Бенедикт нахмурил брови. Как бы окей, но больно глубокомысленно.
– В легендах две проблемы: золото и любовь, так? Так. Про любовь меня не интересует. Мне нужны истории про золото, про тех, кто предает из-за него, и тех, кто не предает. Найдем что-нибудь?
– Думаю, да.
Они еще немного поговорили. Точнее, говорил Матс, рассказывал свою идею, план книги, а Бенедикт только смотрел на него, кивал и старательно пытался проникнуться всем этим.
И только прекрасный, как и обычно, вюрст несколько скрасил ситуацию.
Бенедикт оживился только один раз: сам не понимая, почему, среагировал на словосочетание «королева змей».
– Еще раз, – попросил он.
– Королева змей, – повторил писатель. – Голубой грот, который ведет в Змеиный город. Вы знаете эту легенду?
– Найдем, – односложно ответил Бенедикт.
Он слышал только сказку, но был уверен, что если очень сильно постарается, сможет найти первоисточник.
Договорились на следующий день, ближе к вечеру, отправиться на экскурсию в шахту Нордштерн. Для того, чтобы тщательно к ней подготовиться, Бенедикт быстро поужинал, сделал несколько записей того, что было наиболее интересно Матсу, и откланялся.
Компания утонченного и слегка странноватого писателя была ему… ну, не очень. Рурцы все-таки очень сильно отличались от мюнхенцев, даже если последние родились где-то неподалеку от Кельна.
С самого дня свадьбы в городе шел дождь. Легкий, едва моросящий, при голубом сияющем солнечном небе. В других местах такой дождь называют лисьей свадьбой, но Бене отлично знал, что это свадьба была змеиная.
В Змеином городе других свадеб не бывает.
Над городом бродили тени.
Тени бродили и на душе у Бене – с того самого дня.
Он занимался своими кузнеческими делами и старался не думать о том, что пережил. Потому как, когда начинал вспоминать – неизменно начинал жалеть, что отдал свой крестик брачующимся. На кой змеям крестик? Только что золото. Малая крупица – тоже золото, как-то так сказал жених, а ныне – змеиный король.
Работа не шла, подкова не ковалась – а подкова всегда значила удачу. Так вот, Бене никак не мог сковать свою удачу.
Потому и совсем не удивился, когда в дверь постучали. Да как – от души: три быстрых удара, затем еще через паузу, а потом и ногой добавили.
Бене открыл, недоумевая, что там может быть за спешка.
На пороге стоял змеиный король. Только выглядел он не совсем как король: черные кудри намокли под дождем и липли к лицу, белые одежды сделались какими-то серыми, а местами коричневыми, и тоже липли к телу. А в глазах – не то страх, не то удивление, не то что-то еще, что Бене понять так и не смог. Он только открыл рот, а король уже оказался в его доме.
С короля текла вода, как в иных сказках, но он молчал, отряхивая потяжелевшие рукава своей рубашки. Замочил самого Бене, стоящего рядом, замочил висящие у камина и сушащиеся подштанники.
Подштанники Бене все-таки убрал – неприлично как-то.
– Извините, – осторожно начал он.
Король вглядывался в него с сомнением и неуверенностью, как будто не до конца понимал, кто стоит перед ним.
Бене же, наоборот, понимал слишком хорошо, поэтому смотрел настороженно и больше наладить контакт не пытался. Промолчал даже, когда король собственной персоной прошел к камину и сел в кресло рядом, хотя одежда его все еще была мокрой.
Бене ничего не сказал – даже возгордился своей сдержанностью – и пошел ставить чайник.
Привычные домашние дела так успокаивали, что он даже забыл о том, что в доме кто-то есть. Поэтому, когда король заговорил, он едва не выронил кружку из рук.
– Говорят, что ты знаешь, как попасть в голубой грот.
Бене разлил чай в две кружки и понес одну королю. Тот с сомнением потянул теплый пар тонким носом и все-таки чай пригубил, выжидающе глядя на Бене.
Бене немного помолчал, после чего подтащил табурет и сел. От камина тянуло приятным теплом, от короля – сыростью и какой-то тоской.
– Я знаю, как попасть к голубому гроту, – уклончиво ответил Бене. – А как попасть внутрь – нет.
– Проведешь меня? Что возьмешь за это?
Бене растерялся.
– Там же ничего нет.
– Там ничего нет, если ничего не ожидаешь увидеть. Так что?
– Проведу. Просто так.
– Тебе совсем ничего не нужно? – удивился король, но был в его вопросе какой-то подвох, который только сильнее убедил Бене в правильности его решения.
– Совсем ничего.
Дорога до голубого грота заняла у них почти два дня. Все это время они не разговаривали – останавливались на привал, разбивали палатку, жгли костер. Ночами вокруг кружили змеи.
Король был грустен и задумчив, а Бене просто не лез, разогревая на костре вареное мясо, от которого король обычно воротил тонкий нос.
У самого грота они снова остановились на ночь. Король грел руки у костра, Бене шарился по сумке в поисках еды. Еды не было, о чем он и сказал. Его голос прозвучал в тишине неожиданно зло.
Король пожал плечами. Он и так ничего не ел.
– Сядь сюда, – попросил король.
Бене бросил сумку на землю, чуть не придавив какую-то нерасторопную змейку, подошел к костру и сел рядом с королем. Король устроил локти на коленях, переплел длинные пальцы, устроил на них подбородок.
– Ты точно не хочешь ничего попросить взамен за то, что проделал всю эту дорогу?
Бене прислушался к себе и ответил:
– Точно.
– Почему? Обычно людям нужно золото. Золото – это деньги. Деньги решают почти все человеческие проблемы.
– У меня нет человеческих проблем, – ответил Бене. – А те, что есть, деньгами не решаются.
Костер тихо щелкал и постреливал. Но они смотрели выше: туда, где из почти невидимого в темноте провала в земле пробивался голубоватый неземной свет.
– Зачем вам туда? – спросил Бене.
Ему было нехорошо от этого света, мокли ладони, а по спине ползла неприятная дрожь. Даже представить, что кто-то захочет своей волей попасть в этот грот, было страшно.
– Это выход, – неопределенно ответил король.
– Это вход, – не согласился Бене.
– Голубой грот – это вход и выход, – уклончиво согласился король. – Для меня это – выход. Этот город – только часть целой страны. Это только начало, форпост дивного нового мира. Но ты не ищешь выход отсюда. Откуда ты узнал про этот грот?
Бене поднял руку и указал куда-то наверх, на небо. Король поднял голову, не узнавая ни одной звезды.
– Северная звезда – единственная яркая звезда на небе. Если идти за ней – то придешь к голубому гроту. Если идти дальше – наверное, придешь еще куда-нибудь.
– За гротом ничего нет, – заметил король. – Но в гроте – и дальше – целый мир.
– Тогда почему вы не идете туда, если это так для вас важно?
Король посмотрел на него темными глазами, в которых отражался костер.
– Потому что я боюсь перемен.
Бене нашел его руку в отблесках огня и несильно ее сжал. Рука короля была такой же холодной, как и его собственная.
– Не бойтесь, перемены всегда к лучшему.
Король усмехнулся и начал подниматься.
– Тогда пойдем?
Бене, только начавший подниматься следом за ним, отдернул руку и сел назад.
– Я тоже? Нет, я не пойду. Зачем мне это? Если бы я хотел уйти, я бы уже узнал, что там, за гротом.
Король наклонился, взял его за обе руки и потянул к себе, заставляя подняться.
– Только чистый сердцем герой может войти в этот грот. Один я – не смогу. Только с тобой. Возьмешь меня с собой?
Вокруг трещали змеи, постреливал жалящими искрами костер.
– Если мы задержимся еще немного, королева змей найдет нас и убьет обоих, – как бы невзначай заметил король.
– Это некрасиво с вашей стороны, – сварливо ответил Бене.
Может, сердце у него было и ничего, но кому понравится, когда его шантажируют или просто обещают скорую смерть.
– Я пойду, – смиренно сказал Бене. – Мы пойдем прямо сейчас, пока я не передумал. Ну, и пока королева нас не нашла.
Он начал затаптывать костер.
– Не туши огонь, – сказал король, взяв его за руку. – Змеи его не любят.
Не затушив костер и не собрав палатку, они вместе пошли по направлению к холодному голубому свету из-под земли.
Уже у самого грота, когда свет, став осязаемым, начал постепенно поглощать их, Бене погрузился в него почти по плечи, а король вдруг замер, дернулся, вскрикнул.
Решив, что король снова испугался, Бене с силой потянул его за собой.
Так они оказалась в голубом гроте втроем.
Внутри шахты Нордштерн, как и в той, где работал Бенедикт, находилось выставочное пространство. Но стоило свернуть не туда, зайти не в ту дверь (предполагалось, что либо добропорядочный немец не пойдет туда, куда ему не положено, либо это будет фотограф-любитель-индустриализма, у которого, конечно, есть разрешение) – и начиналось царство педантичной, тщательно поддерживаемой разрухи.
– Нас не остановят? – спросил Матс, спускаясь позади него по металлической, чуть поскрипывающей лестнице.
– У меня есть пропуск, – ответил Бенедикт, не уточняя, что пропуск этот работника музея шахты Цольферайн, а никак не Нордштерн.
– Северная звезда, – задумчиво пробубнил позади писатель. – Звучит очень поэтично, а выглядит как помойка.
– Это же шахта, а не замок Людвига Баварского, – буркнул в ответ Бенедикт, несколько обиженный за индустриальное Рурское наследие.
– Ладно, а почему Северная звезда?
Они спустились с шаткой лестницы, оказавшись в приятном шахтенном полумраке. Искусственное освещение давало желтоватый оттенок, по лицам бродили страшные тени. Бенедикту немного не хватало света, чтобы чувствовать себя достаточно уютно.
В этом свете прилично одетый писатель смотрелся совершенно неуместно.
– Есть две версии, – ответил Бенедикт после недолгой паузы, во время которой пытался сориентироваться, куда идти, – одна поэтичная, другая правдивая. Какую рассказать?
– Обе, – Матс наступил во что-то и остановился, с подозрением оглядывая подошву.
Пошаркав ею по каменному полу, он недовольно заметил:
– Тут довольно чисто. Я ожидал, что будет хуже.
– Ну да, здесь нет деревянных распорок и склизких стен. И чумазых шахтеров с фонариками на лбах. Производство прекратилось только в девяностых годах.
– Это больше похоже на чистую канализацию, чем на шахту.
– Ну, извините. Значит, версии. Поэтичная: путеводная северная звезда, которая поведет за собой европейскую индустриализацию, на которую будут равняться другие страны, ну, одним словом, это отлично для газетных заголовков: «Северная звезда Рура: прошлое, настоящие и будущее угля».
– Отвратительно звучит, – мимоходом заметил Матс.
– Не очень-то и хотелось, – насупился Бенедикт. – Значит, жизненная: в конце девятнадцатого века это была самая северная шахта Германии, в общем, захотелось, так и назвали.
Под ногами появились рельсы, каменный монолит сменился тем, что, видимо, изначально ожидал увидеть писатель: трубы на полу, многочисленные ответвления, редкая капель с потолка, ржавчина и плесень.
– Отвратительно, – неопределенно повторил Матс, хотя в его голосе звучало что-то, похожее на восхищение. – Мы отсюда вообще выберемся? Есть карта?
Бенедикт повел плечами.
Они свернули в левый рукав (Бенедикт был уверен, что если всегда сворачивать налево, то не потеряешься) и оказались в небольшом пустом зале. У стены находился тяжелый деревянный стол с несколькими ящиками. Воодушевившись, писатель направился к нему. Подергал за ручки, оторвал одну из них, но ящики так и не открыл.
Матс обернулся, глянул на Бенедикта через плечо:
– Мы можем сломать?
Бенедикт покачал головой. Единственная мигающая лампочка не давала толком рассмотреть стол, но даже так можно было понять – сделан он был на совесть.
– Ладно, – неопределенно согласился Матс и оставил стол в покое.
От Бенедикта не укрылось, что ручка от ящика отправилась в карман писателя, но он не стал ничего говорить.
– А это что?
Бенедикт неопределенно мыкнул и повернул голову туда, куда указывал Матс. Из ближайшего к ним коридора пробивался едва заметный голубоватый свет. Если бы Бенедикт верил в магию, он бы, пожалуй, сказал бы, что это было похоже на нечто… магическое.
– Инопланетяне? Масоны? – предположил Матс, которому Бенедикт не позволил пойти вперед первым.
Осторожно переступая через разбросанные по полу ржавые трубы, Бенедикт двинулся по коридору.
– Думаю, это мощная энергосберегающая лампа. Может, отражается от воды.
Они оба оказались неправы. Никаких инопланетян, масонов, воды и ламп. Просто коридор, из которого они вышли, упирался в вертикальную шахту. Металлический балкончик из тонких перекладин выглядел довольно надежно, хоть и нависал над пропастью.
Источника света нигде не было, что не мешало самому свету быть. Голубоватое свечение стелилось под ногами, навевая мысли не то о тумане, не то почему-то о холодном море.
Задерживая дыхание, Матс прошел чуть вперед, сел на самый край балкончика, свесив ноги вниз и облокотился на перила. Бенедикту было страшно даже сдвинуться с места, ему казалось, что металлические сваи, из которых состояли несколько балконных этажей, уходящих глубоко вниз, просто разъедутся у него под ногами. Поэтому он остался стоять в коридоре.
Матс молчал, положив подбородок на руки, сложенные на перилах. Бенедикт терпеливо ждал.
– Красиво, – вдруг сказал писатель, глядя вниз, туда, где ноги в дорогих ботинках болтались над тьмой.
Бенедикт с сомнением хмыкнул. В его представлении здесь не было ничего красивого – высоко, опасно, странно, но никак не красиво.
– Свет этот странный, – начал рассуждать Матс. – Может, там, глубоко внизу голубой грот, как в сказке? Полностью голубые стены, золото, вода, отражение, голубоватый туман, который поднимается снизу… Тишина такая.
– Хотите проверить свою теорию? – фыркнул Бенедикт.
– Нет, – Матс передернул плечами, видимо, представив, что для этого нужно. – Ты собирался выяснить что-нибудь про королеву змей.
Бенедикт почесал нос. Ничего он толком не узнал, только освежил в воспоминаниях сказку. Но, судя по всему, Матс и сам ее отлично знал.
– Только сказку нашел, – виновато ответил Бенедикт.
– Ну давай сказку, – немного разочарованно ответил Матс.
На одном острове завелись змеи. Жители отправились к своему старейшине и спросили, как им быть. Тот ответил, что, должно быть, змеиная королева поселилась рядом с ними и что она созывает свое войско для того, чтобы уничтожить весь остров. Королеву можно было обнаружить по небольшой золотой короне на голове, но убить ее было трудно – а выжить при этом еще труднее. Никто не решился искать королеву, всем была дорога жизнь. И только внук самого старейшины не боялся смерти. Он отправился в море, где обнаружил пещеру, а в пещере – грот, наполненный голубым светом и голубой водой. Вокруг него были змеи – сотни, тысячи шипящих и извивающихся созданий. Была там и королева. Еще секунду назад извивавшаяся змеей, теперь перед ним стояла прекрасная девушка с длинными черными волосами, в белом платье и маленькой золотой короной в волосах. Она предложила внуку старейшины стать ее мужем, ее королем, жить вместе с ней в роскошном и великолепном змеином городе – после того, конечно, как они захватят этот остров. Но золото, драгоценности и власть не соблазнили юношу, и он уже знал, как ему совладать с королевой змей. Притворившись согласным, он приблизился к королеве, схватил корону с ее головы и кинулся бежать. Он вернулся домой, где старейшина дал ему совет сжечь корону – ведь змеи не любят огонь. Стоило юноше опустить корону в костер, как раздался невероятной силы крик и вслед за короной в огонь кинулась черная змея с белыми полосами по бокам.
Там остров спасся от змей.
– Все не так, – сварливо сказал Матс.
Он не оборачивался, и его голос уходил куда-то вниз. Бенедикт с трудом разбирал, что говорит писатель.
– Что не так?
– Все. Внук старейшины – бедняк, у которого нет ни родителей, ни друзей, ни денег, иначе бы он не решился идти на верную смерть. Он принимает предложение – корону – змеиной королевы. Для этого всего и нужно, что съесть сердце еще живой гадюки. Ему кажется, что он сможет убедить невесту не уничтожать остров – но у него не выходит. А скоро и сам он начинает думать, что так и нужно. Такая вот история змеиного короля, которого прельщает золото и власть.
Бенедикт неопределенно пожал плечами. Его не удивил такой поворот сюжета: просто писательское воображение уже начало свою работу.
– Подойди ближе, с кем я разговариваю?
Бенедикт неохотно двинулся вперед, глядя себе под ноги.
Раздался звук, как будто что-то мелкое упало вниз, ударяясь о нижние балконы, одна из перекладин, составляющих пол, мелко задрожала и уехала под ногой Бенедикта.
Бене упал на голубой пол, больно ударившись руками и коленями. Когда он отряхнулся и посмотрел назад, король оказался уже на другой стороне грота. Между Бене и королем стояла она – всклокоченная, злая, очень обиженная королева. Она ничего не сказала, наклонилась – и спустя мгновение на хвосте стояла, вытянувшись высоко вверх, и чуть покачивалась гигантская черная змея с белыми полосами по телу.
Бене планировал еще жить, причем долго и счастливо, поэтому он замер на месте, как испуганный заяц. Король у давней стены тоже замер. Но то были не стены – зеркала, в которых ничего не отражалось, как будто грот был пуст.
Потеряв к Бене интерес, змея повернула голову к своему суженому и высунула длинный раздвоенный язык.
Взгляд короля сделался жалобным, испуганным и обратился не к королеве, а к нему, к Бене.
Это было ужасно – ведь Бене так хотел жить долго и счастливо. Но ему ничего не оставалось – он ведь не мог отказать королю в его безмолвной просьбе. Тихо, стараясь не привлекать внимания, Бене поднялся на ноги. Пол из того же странного неотражающего стекла, что и стены, скрадывал звуки. Отсутствие отражений играло на руку Бене.
Пока король пятился, понимая, что спрятаться ему негде, Бене приближался к змее.
В один момент оказавшись рядом, он одной рукой ухватил змею под голову, а другой схватил корону. Змея мелко задрожала, забила хвостом настолько часто, что Бене не смог ее удержать. Он не успел даже отскочить, а огромная пасть уже сомкнулась на его горле.
Королева змей, лишенная своей короны, сделалась обычной змеей. Она обмякла, обвисла и разжала челюсти.
Бене упал на скрадывающий все звуки стеклянный пол, в последнем жесте прижав руки к горлу. Еще несколько мгновений между его пальцами сочилась густая темная кровь.
Осторожно подошел король. Для начала он остановился у обмякшей змеи, поставил ногу ей на голову и с почти неслышным хрустом раздавил ей череп. Затем подошел к Бене, присел рядом с ним, переложил голову к себе на колени. Бене смотрел прямо и немного обиженно.
– Ну, извини, – сказал король, наклонившись, чтобы поцеловать холодный лоб Бене.
После чего поднялся, подхватил с пола маленькую золотую корону, убрал ее в карман и шагнул в одно из зеркал, неслышно поглотившее его и на секунду отразившее какой-то другой мир.
Когда Бенедикт вынырнул из неприятного липкого сна, в больничной палате, кроме него, была только молодая медсестра, заполнявшая какие-то бумаги. Увидев, что он проснулся, она заулыбалась и заговорщически поинтересовалась, готов ли он принять гостя.
– Что за гость? – спросил Бенедикт, пытаясь по ощущениям определить повреждения.
Очевидно сломанная рука, судя по гипсу, ну и на голове то ли шишка, то ли рассечение – побаливает и тянет. В остальном, кажется, все в порядке, никаких страшных травм, комы, руки-ноги шевелятся.
И без того большие глаза медсестры сделались еще больше.
– Матс Хуммельс!
– Ну да, – обреченно согласился Бенедикт. – Сам Матс Хуммельс…
Медсестра реактивно сменилась на писателя, который просунул в дверной проем сначала тонкий нос, потом голову, а затем и все остальное. Выглядел он неопределенно-растерянно и совершенно не вписывался в антураж обычной Гельзенкирхенской больницы.
– Как рука? – спросил Матс, стараясь смотреть куда-то в сторону и не спеша подходить ближе.
Он явно чувствовал себя здесь неуютно – и Бенедикт не собирался его здесь задерживать.
– Вот как-то так, – ответил он, приподняв руку в гипсе. – Все нормально.
Матс провел раскрытой ладонью по своим кудрям, зачесал их назад и откашлялся.
– Я считаю, что я должен извиниться. С шахтой была моя идея. Плохая идея, можно было просто посмотреть фотографии в гугле.
Немного подумав, Бенедикт кивнул. Он в любом случае не держал на Матса зла.
– Ничего.
Матс запустил руку в карман своего пиджака и достал оттуда конверт. Положил его на столик недалеко от руки Бенедикта.
– Я уезжаю уже завтра. Но если вдруг ты что-то узнаешь про эту легенду или про эту сказку, свяжись со мной, ладно? Это важная часть моей книги.
Бенедикт пожал плечами.
– Ладно.
Матс неопределенно махнул рукой, попрощался и ушел.
Бенедикт извернулся так, чтобы здоровой рукой дотянуться до столика, расположенного прямо у его загипсованной руки, и все-таки достал до конверта.
В конверте лежали деньги и визитная карточка.
Бенедикт вздохнул.
После того случая прошел, наверное, год или даже больше, прежде чем Бенедикт оказался в Мюнхене на конференции. «История и культура германских земель», секция «История и культура земли Северный Рейн-Вестфалия». Кроме него, поехал еще Ральф со своей темой Рура в войнах двадцатого века, да молодняк из музея дизайна и современного искусства. Вот и Бенедикт со своим докладом о Рурских легендах.
Он уже закончил и пробирался к выходу из зала, чтобы вдохнуть свежий воздух и наконец-то пообедать. На конференции предполагался стол, но только после того, как пройдут все секции. Бенедикт планировал еще пожить, причем долго и счастливо, поэтому обед требовался немедленно.
Уже на выходе из мюнхенского университета кто-то ухватил его за локоть. Бенедикт обернулся.
Матс Хуммельс собственной персоной стоял ступенью выше, щурился на него сквозь солнцезащитные очки и смотрелся совершенно уместно в сытом лощеном Мюнхене. А вот Бенедикт в своих джинсах и рубашке-поло чувствовал себя неуютно.
– Как рука? – спросил Матс.
Под мышкой он держал папку с документами конференции, а в руке – увесистый томик. Бенедикт в руках держал такую же папку, только в нее еще были вложены бумаги с его выступления. Бенедикт нервно скрутил папку в трубочку и похлопал ею себя по ладони.
– Отлично. Как… книга?
– Книга вот, – Матс помахал в воздухе книгой, которую держал в руках, затем перестал ее вертеть и продемонстрировал Бенедикту обложку – качественная фотография шахты Нордштерн, подсвеченной красным светом. – Я хотел подписать ее и прислать по почте, но раз уж мы оба здесь… Может, пойдем, выпьем пива?
Он снял очки и улыбнулся, видимо, чтобы казаться дружелюбнее.
Бенедикт поднял брови, тоже улыбаясь.
– Неужели ты пьешь пиво?
– Ну да.
– Может, и мясо ешь? – не унимался Бенедикт, вспомнив сначала про веганский ресторан, а затем про минералку и салат на столе.
– Ем, конечно, – Матс округлил глаза. – И даже матом иногда ругаюсь. Так что, по пиву?
– Ну, тогда можно и по пиву, – согласился Бенедикт.
Матс довольно улыбнулся и снова надел очки.
На яркое солнце набежали куцые тучи, с неба мелко брызнул летний дождь.
@темы:
фик,
выполненные заявки,
Football Summer Workout Fest 2017
-
-
31.07.2017 в 16:37Очень чудесный, атмосферный фик.
Полностью пропитанная магией, ощущением сказки, чего-то нереального, старого сна часть про змеиную свадьбу. Другой мир, другие законы. И пронизывающий дождь. Бени чудесный. Немного потерянный, но добрый, честный и, мне показалось, предчувствующий, что скоро что-то случится, сказка кончится.
И на контрасте собранный, серьёзный и немного недовольный Хёведес из нашего мира. Как он реагирует на Матса, как он чувствует в нём чужака.
Матс ведь помнит? Если не всё, то что-то же заставило его искать легенды, может сны, может отрывки воспоминаний. Может, он помнит себя и что кто-то был рядом, но не может вспомнить кто?
Мне нужно больше, очень хочется продолжение и узнать, как же у них всё сложится, раз там всё так грустно закончилось.
Вообще мне эта история напомнила "Страну Чудес без тормозов и Конец Света" Мураками. Только там в Конце света всё было покрыто снегом, и этот нескончаемый снег создавал атмосферу успокоения, а у Вас дождь. И он очень красиво обрамляет историю. От легкого летнего праздничного дождя к грустному, задумчивому предчувствию беды и обратно к надежде, что в новом мире всё будет хорошо.
Спасибо за работу. У меня как раз весь день бесконечный мелкий дождь идёт, так что Вы очень здорово попали в моё настроение.
-
-
31.07.2017 в 20:26Я могла бы долго тут распинаться о том, как люблю всякие подобные параллельные штучки, но не буду. Скажу только, что параллели очень вкусно выписаны
И отдельно хочется отметить Хуммельса, очень он мне тут понравился. Такой весь из себя писатель-писатель: и говорит как пишет, и холёный на вид (можно понять, почему Бенедикт к нему сначала настороженно отнёсся), и в шахту ему залезть интересно, и ручку от ящика отломать и прикарманить... В общем, отличный образ получился) И особенно понравилось то, как в конце он, мол, хэхэй, я вообще-то тоже человек, что ты там себе придумал? Ну, и про Шальке с Баварией хорошо было подмечено - мелочь, а приятно. Изящный поклон в сторону футбола
Грамотно, красиво, с мыслью. Автор просто молодец
-
-
31.07.2017 в 23:21-
-
05.08.2017 в 14:31Полина-чан,
Miss Kinney, я думаю, что Матс если не помнит, то явно о чем-то догадывается)