Автор: Полина-чан
Персонажи: Юлиан Дракслер, Кевин Трапп, Блез Матюиди, Марко Верратти, Тома Менье, Серж Орье, Антуан Гризманн, Поль Погба
Пейринг: Кевин Трапп/Юлиан Дракслер
Категория: слэш
Размер: мини, 7493 слова
Жанр: романтика, повседневность, юмор, стёб, АУ
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: местами нецензурная лексика
Саммари: лучшим способом было бы завести знакомого по приезде в Париж и общаться, подтягивая хотя бы разговорный французский. Однако Юлиан нашёл выход, отвечавший своему временному асоциальному настроению — смотреть французские видео на ютубе.
Ключ: «So then I took my turn, oh what a thing to have done, and it was all yellow». Coldplay, «Yellow».
Примечания: "Mon copain de YouTube" — "Мой парень с ютуба" (фр.). Можно было бы и не выпендриваться с французским, но коль скоро можно и выпендриться, то почему нет?
Коротко о том, каким образом сова натягивалась на глобус: «yellow» в переводе с английского означает «жёлтый» — гостевая форма «ПСЖ» в новом сезоне будет жёлтой (к слову, это немного так себе) — пишем фик про «ПСЖ»! Всё предельно логично, согласитесь.
В фике достаточно много отсылок. Видео, где протягивают презерватив через нос и достают и горла — это отсылка (к тому, что нормальные люди, вероятнее всего, обходят на ютубе стороной). Посиделки в кафе — это отсылка (к двум роликам, где, собственно, Дракслер, Матюиди, Верратти и Менье сидят в кафе и общаются на околофутбольные темы). Бар «1789» — это отсылка (к питерскому бару «1703», где проводится Versus Battle; рэп-баттл в фике, соответственно, своего рода пародия на версус). Коктейль из водки, лимончелло и спрайта — это отсылка (к тому, что автор зимой неплохо отметил медиум). Одеколон в глаз — это тоже, чёрт возьми, отсылка (к тому, что, очевидно, у автора есть лишний глаз. Хотя те, кто видел автора лично, наверняка с этим не согласятся).
А вообще ваш автор немного этсамое. Впрочем, ничего нового.
читать дальшеПариж манил. Звал разноцветными огнями кафе на Монмартре, шорохом велосипедных шин о серый асфальт с голубыми пятнами неба в лужах, запахом свежевыпеченных круассанов из-за дверей уютных маленьких булочных. Но прежде всего он притягивал к себе ощущением свободы — свободы, которая звенела в самом названии города и трепетала на флагштоках вместе с гордым французским триколором. Однако если бы Юлиана спросили, что именно он вкладывал в понятие свободы, он наверняка лишь пожал бы плечами — она была чем-то слишком всеобъемлющим и абстрактным; и при этом — вот парадокс — чувствовалась буквально во всём. Одно Юлиан знал наверняка: он приехал в Париж учиться. Учиться в университете, учиться жить самостоятельно. В конце концов, просто учиться всему, что может подкинуть этот город.
Был конец на удивление солнечного августа, когда Юлиан, пыхтя и чертыхаясь, вытащил из поезда огромный чемодан и с силой приложил его о собственную ногу. Он прыгал и шипел ругательства на немецком, а вокруг сновали люди — бодро трещали по телефону на языке, который Юлиан понимал через слово, косились на него, чтобы уже через секунду отвести взгляд и снова погрузиться в свои мысли и дела. Наверное, в тот момент Юлиан и осознал до конца, насколько далеко позади — пусть и всего в четырёх с половиной часах на поезде — остался Гладбек. Небольшой городок, над которым распростёрли крылья уют, спокойствие и поддержка родителей.
Само собой, Юлиан не думал, что устроиться в Париже будет легко. Но он также не предполагал, что это окажется настолько выматывающим.
За месяц он узнал о Париже всё. Всё — то, что хотел знать, и то, чего предпочёл бы не. Кратчайшие пути из пункта А в пункт Б, среднюю стоимость овощей на рынке и расценки проституток в закоулках, куда не добирается свет ярких уличных фонарей — всё это смешалось у него в голове, крутилось бешеным вихрем и засасывало в себя, едва его голова касалась подушки в скромном хостеле. А ещё Юлиан узнал, что парижское метро — страшное место, где каждый изгиб ветки ощущается всем телом, а двери вагонов готовы отхватить у тебя половину руки, стоит на мгновение зазеваться.
Впрочем, когда он нашёл небольшую однокомнатную квартирку с более-менее приемлемой платой за месяц, стало немного легче. А с соседством огромного стадиона, под стенами которого ошивались темнокожие пацаны в синих футболках с эмблемой, можно было как-то смириться. Так или иначе, обретение жилья успокаивало и внушало надежду на светлое будущее.
До начала учёбы оставалось без малого две недели, когда Юлиан провёл к себе интернет. Список поводов выходить из квартиры сократился до минимального «купить чего-нибудь поесть», хотя и этот вопрос часто решался звонком в доставку дешёвой китайской еды. На Париж он насмотрелся — по крайней мере, на время — с лихвой, пока мотался туда-сюда в поисках пристойного места обитания. Сложности оставались лишь с одним — с языком. На школьных уроках французского Юлиан обычно плевал в потолок и со скуки пинал стул впереди сидящего. Регулярные выговоры от учителя особого энтузиазма не добавляли. Если уж на то пошло, французский язык казался Юлиану напрочь лишённым какой-либо логики. Когда сочетание из пяти букв даёт всего лишь один звук, да и тот совершенно неожиданный, волей-неволей начнёшь подозревать, что мсье действительно знают толк в извращениях. То ли дело родной немецкий, где всё просто и понятно.
Однако делать было нечего. Лучшим способом было бы завести знакомого и общаться, подтягивая хотя бы разговорный французский; в конце концов, квартирная хозяйка Юлиана, добродушная пожилая мадам, при первой же встрече дала ему понять, что всегда готова поговорить о погоде, ломоте в суставах и странном поведении своей кошки. Но с суставами у Юлиана было всё в порядке, а заводить знакомых до начала учебного года не хотелось. И потому он нашёл выход, отвечавший своему временному асоциальному настроению — смотреть французские видео на ютубе. Пожалуй, это был один из тех немногих случаев, когда интернет использовался им с познавательной целью.
В принципе, Юлиан не сомневался в том, что ютуб — то ещё местечко. Бесчисленные видео бьюти-блогерш вели кровавую борьбу с безумными челленджами за место в топе, и единственным выходом было целенаправленно искать то, что могло быть одновременно интересным, полезным и не скрывать за собой обливания ледяной водой из ведра или попытки протянуть презерватив через нос и достать его из горла. Что именно Юлиану было интересно — он не знал. Но когда в очередном видео тщедушный парень открыл рот, чтобы отправить в него кусок самого острого сэндвича в Париже, он быстро нажал на паузу и ввёл в строку поиска первое, что пришло в голову: «Футбольные обзоры на французском».
Вообще к футболу он относился со спокойной заинтересованностью. Оголтело-бешено никогда не болел — ни за «Шальке», свой первый клуб, скатившийся в последний год к десятому месту в Бундеслиге, ни за «Вольфсбург», оказавшийся и вовсе на грани вылета во второй дивизион. Иногда смотрел матчи Лиги Чемпионов; особенно хорошо они шли под бокал прохладного тёмного пива, пачку пересыпанных специями чипсов и приятную компанию. Строго говоря, в таких обстоятельствах футбол уходил на второй план. Однажды подобное мероприятие закончилось совсем уж неожиданно — старый приятель Бенедикт Хёведес прижимал его к стене тесной кухни, покрывая шею горячими и влажными поцелуями, в то время как за дверью срывали глотки друзья, радуясь очередному забитому мячу «Баварии». В голове мутилось, было странно и хорошо одновременно, а когда Бенедикт резким движением расстегнул замок-молнию на джинсах и уверенно обхватил ладонью его член, стало ещё лучше.
Но Хёведес остался в Германии, победителем Лиги Чемпионов стал мадридский «Реал», а в наушниках Юлиана мягкими грассирующими переливами растекалась французская речь. Насколько он мог понять из короткого описания, на канале были обзоры игр «Пари Сен-Жермен». Мимоходом вспомнив о фееричном вылете парижан от «Барселоны» — наверняка среди прочих было видео об этом матче, полное беспросветной скорби, — он загрузил первый попавшийся ролик.
Загрузил — и выпал из реальности на целых полтора часа без малого.
Нельзя сказать, что найденные им обзоры представляли собой что-то особенное — как обычно, нарезка ключевых моментов матчей, ненавязчивая фоновая музыка и комментарии. Где-то серьёзные, где-то забавные, но в целом вполне профессиональные. Юлиан с удивлением отметил, что понимает на слух практически всё. Вероятно, тому способствовал небольшой акцент — какой именно, он не смог определить. Но с виду автор видео мог быть с равным успехом и французом, и немцем, проведшим во Франции долгое время. Ухоженный, с аккуратно уложенными волосами, симпатичной бородкой и белозубой улыбкой. Пожалуй, с таким Юлиан мог бы встречаться — не просто спать, а именно встречаться: ходить в кафе, любоваться закатом и, чем чёрт не шутит, держаться за руки. Говорить о футболе, в конце концов. Может быть, даже до того, как его французский позволит с лёгкостью отпускать шутки о защите парижан.
На город тихо опускался вечер; парижские сумерки практически ничем не отличались от сумерек в Гладбеке. Юлиан потянулся на кровати и зевнул — французская речь в наушниках на мгновение словно погрузилась под толщу воды, — а после ткнул пальцем в экран телефона, на выделенное красным слово «подписаться».
Смотреть обзор на тот самый матч «Пари Сен-Жермен» и «Барселоны» он так и не стал — почему-то не хотел наблюдать разочарование и горечь на лице парня, которого впервые увидел полтора часа назад на ютубе.
* * *
В небольшой пиццерии на углу было уютно. Разноцветные граффити на стенах, приглушённый свет и, разумеется, вкусная пицца. Юлиан облюбовал это место в первый же день занятий в университете и частенько заходил сюда — иногда поесть, а иногда просто убить время между парами, потягивая холодную колу из высокого бокала.
До начала учебного года он не завёл ни одного знакомства — собственно, как и предполагал. Зато потом почти сразу же прибился к компании, которая могла поразить стороннего наблюдателя своей разношёрстностью. Эмоциональный и шумный Марко, воплощение всех стереотипов об итальянцах разом, молчаливый бельгиец Тома — поначалу Юлиан пытался называть его Томасом, на немецкий манер, но когда тот поправил его около десяти раз, Юлиан решил, что проще смириться — и темнокожий Блез, перебравшийся в Париж из Тулузы. Об их компании можно было бы складывать анекдоты, но всем четверым на это было глубоко плевать.
Довольно скоро Юлиан нашёл себе подработку — курьером в той самой китайской доставке, откуда он заказывал себе еду на дом. Чаще всего ему приходилось лететь сломя голову сразу после окончания пар, а иногда и вовсе отпрашиваться с последних десяти-пятнадцати минут. Однако сейчас был один из тех немногих свободных вечеров, когда он мог позволить себе расслабиться, и их четвёрка в полном составе заняла столик в дальнем углу пиццерии.
— О, я забыл вам рассказать! — спохватился Юлиан, когда в их до этого оживлённой беседе наступила пауза. Блез вскинул брови, Марко повернулся к нему едва ли не всем телом, демонстрируя свою заинтересованность, и лишь Тома продолжил с аппетитом поглощать пиццу. — Вы же тут все фанаты «Пари Сен-Жермен», так?
— С детства за Париж! — ударил себя кулаком в грудь Марко, на что Блез снисходительно хмыкнул, мол, детство у тебя всё ещё продолжается и, вероятнее всего, не закончится никогда.
— Так вот, когда я только приехал сюда, я наткнулся на один ютуб-канал… короче говоря, обзоры матчей «ПСЖ». Не смотрели? Там ещё парень такой симпатичный ведёт их, вроде бы его зовут Кевин Трапп…
Многозначительная ухмылка, возникшая на лице Тома после этих слов, не укрылась от внимания Юлиана. Марко засмеялся — даже не засмеялся, а громко заржал, уткнувшись лбом в его плечо. Видя непонимание в глазах Юлиана, Блез взялся пояснить:
— Да знаем мы его. Лучше, чем ты думаешь. И особенно Марко.
— В смысле?..
— В том смысле, что он гей, — Тома потыкал соломинкой кусочек лимона в своём стакане с колой. — И Марко с ним встречался, когда мы учились в колледже.
— Угу, встречался, — подтвердил Марко, всё ещё цепляясь за локоть Юлиана и улыбаясь от уха до уха. Глядя в пронзительно-голубые глаза, Юлиан не нашёл ничего лучше, кроме как спросить:
— Эээ… Ну, и как оно?
В этот раз на хохот Марко обернулись даже те, кто сидел в другом конце зала.
— Слушай, брось ты это дело, — посмеиваясь, посоветовал Блез и отправил в рот внушительный кусок с кучей тонко нарезанных оливок. — Видишь, у ребёнка истерика сейчас случится.
— Иди в задницу, нет у меня никакой истерики, — Марко отвернулся от Юлиана и показал Блезу средний палец, которому тот отсалютовал колой. А после повернулся к Юлиану и продолжил как ни в чём не бывало: — Кевин нормальный парень. Ну, видеоблогер, но разве можно человека за это осуждать…
— Вообще-то я о его видео с самого начала и спрашивал, — заметил Юлиан. Не то чтобы он жалел, что затеял этот разговор — если уж на то пошло, он не жалел об этом ни секунды, — просто хотелось вернуть их общению хоть какое-то подобие адекватности. Однако тот факт, что Кевин был геем, засел где-то на краю сознания и, по всей видимости, убираться никуда не собирался.
— Да видео как видео, — широким жестом отмахнулся Марко. Тома предусмотрительно отодвинул бутылку с остатками колы подальше от него. — Целыми днями снимал, а потом ночами монтировал. И, кстати, о ночах…
— Эй-эй, полегче, я не уверен, что хочу это знать, — рассмеялся Юлиан, старательно игнорируя то, что внутри предательски ёкнуло.
— Ну как хочешь, — Марко стрельнул в него хитрым взглядом. — А вообще Кевин и правда нормальный, мы с ним до сих пор дружим. Он мне даже достаёт хорошие билеты на матчи «ПСЖ». Вот ты себе представляешь, как сложно добыть приличный билет на игру с «Марселем»?..
— Как ты понял, Марко всё ещё общается с Кевином именно по этой причине, — с ухмылкой обратился Блез к Юлиану, и тот едва не подавился пиццей от нового приступа смеха.
— Вовсе нет, — с шутливой обидой пробурчал Марко.
— Да ладно, Марко, все мы знаем, что ты на самом деле еврей, — Блез потянулся через стол и дружески двинул кулаком в его татуированное плечо.
— В конце концов, кто в этом мире не еврей, — философски заметил Тома и с характерным звуком вытянул со дна стакана последние капли кисловатой от лимона колы. — Хотя бы чуть-чуть.
— Что правда, то правда, — Марко ухмыльнулся и тронул Юлиана за руку, привлекая внимание. — Видишь, эти двое надо мной издеваются? Так вот, они были первыми, кто просил достать билеты и для них.
— Было такое, не буду спорить, — миролюбиво кивнул Блез. — Я ведь не сказал, что еврей здесь только ты.
— Вот то-то же, — с назиданием в голосе резюмировал Марко и взял со своей тарелки очередной кусок пиццы, от которого тут же протянулись тонкие нити горячего сыра.
Спустя два часа — после того, как счёт был поделен на четверых и оплачен — они отправились по домам; к Кевину Траппу и его обзорам разговор больше не возвращался. Когда Юлиан оказался в своей квартирке, часы показывали без четверти одиннадцать. Несмотря на то, что его день состоял только из учёбы и посиделок в пиццерии, Юлиан чувствовал, что устал — глаза натурально слипались. Он быстро принял душ и забрался в кровать. Укутался плотнее, чтобы одеяло быстрее согрелось, и только провалился в зыбкую дрёму, как телефон на прикроватной тумбочке завибрировал, уведомляя о новом входящем сообщении. Юлиан выругался — не очень внятно, но всё же от души — и высунул руку из одеяльного кокона. Сообщение было от Марко.
«Слушай, я заметил, что тебя заинтересовал Кевин. Вот тебе его номер, — далее шёл набор цифр, от которых у Юлиана зарябило в глазах. — По-моему, у него сейчас никого нет. Так что не стесняйся звонить, ты вполне в его вкусе».
Набирать ответ одной рукой было неудобно, поэтому пришлось высвободить и вторую, которую тут же обдало прохладой — в начале ноября ближе к ночи холодало, но ещё не достаточно для того, чтобы наглухо закрывать окно.
«Марко, я сплю, иди нахуй».
«А вот и пойду, — меньше половины минуты спустя прилетело от Марко. — Я сейчас с Чиро как раз. Если ты понимаешь, о чём я».
Даже спросонья Юлиан понимал. Понимал настолько хорошо, что выключил телефон, дабы оградить себя от полуночных подробностей личной жизни своего не в меру общительного друга.
Однако до этого он скопировал присланный номер и сохранил в список контактов. Просто на всякий случай.
Этой ночью Юлиану спалось на удивление крепко.
* * *
На первом этаже дома, где жил Юлиан, располагалось маленькое кафе из тех, что принято считать «типично парижскими». Вывеска с названием крепилась над навесом в красно-белую полоску, а под ним находилась летняя терраса — три столика, которые на время холодов убирали внутрь. Здесь никогда не было больших скоплений народа — соседство огромного «Парк де Пренс» подразумевало то, что его посетители предпочтут кофе и мягким круассанам разливное пиво из многочисленных баров. Это полностью устраивало Юлиана. Впрочем, нельзя было сказать, что он часто захаживал сюда вечерами, когда толпа фанатов в футболках и шарфах с эмблемой «Пари Сен-Жермен» вываливалась из ворот стадиона и растекалась по округе. Он бывал здесь по утрам — далеко не каждый день и даже не каждую неделю. Только когда было настроение и желание выбраться из кровати чуть раньше и выпить чашку кофе не дома; а подобное случалось достаточно редко.
Номером, который прислал ему Марко, он так и не воспользовался, хотя с того момента прошло больше месяца. Время от времени Юлиан пролистывал список контактов, цеплялся за подпись «Кевин Трапп», заносил палец над строчкой с номером телефона… и ничего не делал. Что удерживало его от звонка — сказать было трудно. Он списывал всё на занятость по учёбе и в доставке, где приходилось метаться из одного района Парижа в другой с сумасшедшей скоростью, а Марко в перерывах между болтовнёй о «bello ragazzo Ciro» и обо всём на свете регулярно интересовался, как у него успехи. В ответ Юлиан лишь отшучивался. Отшучивался и молчал о том, что уже несколько недель засыпал с голосом Кевина в наушниках.
Небо за окном затянуло тонкими блеклыми облаками, и сквозь них просачивались мелкие капли дождя. Было воскресенье, на работе его ждали только во второй половине дня, и Юлиан долго валялся в кровати, прислушиваясь к неровному стуку по жестяному отливу. В такую погоду было бы идеально сидеть в каком-нибудь уютном месте с чашечкой ароматного кофе и глядеть сквозь стекло на серую пустынную улицу. Так Юлиан подумал — и, лениво потянувшись, выбрался из постели, чтобы неспешно собраться и спуститься на первый этаж, под красно-белый полосатый навес.
Несмотря на то, что стрелки часов должны были с минуты на минуту показать полдень, в кафе было тихо и пусто. Юлиан подошёл к стойке и заказал латте с карамелью; в свой первый раз здесь он пробежал глазами меню и выбрал кофе наугад, после чего не счёл нужным пробовать что-то ещё — латте здесь подавали отменный. Бариста, до этого подпиравший щёку кулаком и бездумно глядевший в экран телефона, ожил и принялся колдовать над кофе-машиной. А Юлиан направился к любимому столику у окна и сел на мягкий диванчик.
Ожидая свой кофе, он медленно скользил взглядом по залу. Ничего необычного — всё те же круглые отполированные столы, те же стены с ненавязчивым узором и лампы, от которых разливался приятный рассеянный свет. Когда Юлиан переступил порог кафе, ему показалось, что он был единственным посетителем; однако это было не так. За столиком у дальней стены сидел молодой человек — поставив локти на столешницу и сцепив пальцы в замок, он опустил на них подбородок и расслабленно прикрыл глаза. Видимо, ждал, пока принесут заказ. По отношению к Юлиану он сидел вполоборота, и свет падал так, что как следует рассмотреть лицо не было никакой возможности. Но когда бариста подозвал официанта, и тот взял со стойки две кружки ароматного кофе, чтобы нести их в зал, молодой человек зашевелился и на долю секунды повернулся к свету.
Всего лишь на долю секунды — однако этого оказалось достаточно, чтобы Юлиан узнал в нём Кевина Траппа.
Позже Юлиан задавался вопросом, какова была вероятность того, что он выберет именно тот день и то время, чтобы спуститься в крохотное кафе на подступах к стадиону «Парк де Пренс» и увидеть там популярного видеоблогера. Того самого, чьи футбольные обзоры он засмотрел до дыр и местами даже мог цитировать практически дословно. Того самого, чей номер уже больше месяца болтался в его телефонной книжке, мозоля глаза и оседая на подкорке мозга неприятным сознанием собственной нерешительности.
Слишком много обстоятельств должно было сойтись для того, чтобы в своём единстве родить этот шанс. Шанс, отбросить который было бы преступлением.
И Юлиан понял: сейчас или никогда.
Над белёсой пенкой с причудливым рисунком из корицы поднимался пар. Из-за своего столика Юлиан искоса наблюдал, как Кевин вертел кружку с кофе так и эдак, ставил на кружевную салфетку сахарницу и укладывал рядом с ней ложку. А после окинул взглядом получившуюся композицию и взял телефон. В то же мгновение пальцы Юлиана забегали по экрану, стремительно набирая текст сообщения.
«За моим столиком освещение лучше. Не хочешь переместиться?»
На самом деле Юлиан прекрасно отдавал себе отчёт в том, что ситуация не просто выглядела странной — она действительно была странной, если не сказать больше. Насколько нужно быть отбитым — сумасшедшим, идиотом, называйте это как угодно, — чтобы не заподозрить за подобным вопросом слетевшего с катушек фаната-сталкера или даже маньяка? Нажимая «отправить», он вполне допускал, что едва сообщение достигнет адресата, тот сорвётся с места и сбежит куда подальше, не расплатившись за кофе. В конце концов, это было бы нормальным.
Сигнал о новом входящем сообщении подавился щелчком камеры.
Через секунду Кевин поднял глаза и заозирался вокруг.
Через две — столкнулся взглядом с Юлианом.
Через пять — улыбнулся ему и сунул телефон в карман своего стильного пальто, чтобы аккуратно, обеими руками взять кружку с кофе и направиться к его столику.
Кевин Трапп оказался именно тем, кого Юлиан в нём боялся и хотел предположить — отбитым, сумасшедшим, попросту идиотом.
Идиотом с безупречно-бархатным французским, пусть и не без лёгкого акцента, обворожительной улыбкой и глазами теплее сладкого карамельного латте.
* * *
С того момента, как они познакомились в кафе, прошло около двух месяцев. Первым узнал об этом, конечно же, Марко — вне всяких сомнений, у него был особый нюх на свежие новости такого рода, особенно если они касались его друзей. И на протяжении этого времени он засыпал Юлиана вопросами, которые отнюдь не отличались деликатностью. Юлиан в ответ лишь пожимал плечами — в сущности, сказать ему было особо нечего. Кевин оказался очень интересным и приятным в общении парнем. Как Юлиан и подумал с самого начала, просто спать с таким человеком было бы невозможно — даже его внешний вид навевал мысли о свиданиях в уютных кондитерских и прогулках по узким улочкам Монмартра, причём непременно держась за руки и глядя друг на друга влюблёнными глазами.
Однако в той же мере, в которой Кевин был отличным собеседником, он был занятым. Со стороны жизнь видеоблогера казалась сплошным праздником, но на самом деле это было не так. За два месяца они смогли увидеться и пообщаться всего раз, не считая переписки в соцсетях — куда более редкой, чем можно было бы предположить. Почти каждую неделю Кевин посещал матчи «Пари Сен-Жермен», писал сценарии роликов, снимал и монтировал, чтобы вовремя загрузить их на канал. А у самого Юлиана наступила сессия — первая и оттого сложная. Да и занятость в доставке давала о себе знать — один из курьеров-коллег Юлиана неожиданно попал в больницу, и часть нагрузки легла на него. Разумеется, за это доплачивали, но факт оставался фактом — на какие-либо отношения попросту не оставалось времени.
И всё же, когда Блез объявил внеплановый сбор их компании, к которой неожиданно причислил и Кевина, внутри у Юлиана что-то шевельнулось. Свободный вечер стоил ему долгого разговора с менеджером, однако уже спустя полчаса он направлялся к метро, забив в приложение с картой координаты места встречи.
Бар «1789» оказался самым необычным заведением из тех, где Юлиану приходилось бывать в Париже. Он открылся недавно, и людей здесь едва ли набралось с десяток — даже при том, что был вечер пятницы, традиционное время для отдыха с друзьями под кружку-другую пива и неторопливую беседу. На одной из обитых тёмными деревянными панелями стен красовался сине-бело-красный флаг, а на другой — огромная копия «Свободы на баррикадах» Делакруа. И пусть время написания картины несколько расходилось с означенной в названии бара датой, общая идея была ясна. Юлиан даже удивился, когда переступил порог и вместо приветственных аккордов «Марсельезы» услышал из динамиков модный французский рэп.
Впрочем, несмотря на определённую специфичность заведения, здесь было не так уж и плохо. Над шкафом с напитками гордо сверкала золотыми буквами надпись «Свобода. Равенство. Братство». Эти же слова были напечатаны и на визитках, которые достались Юлиану и компании, когда они расположились за круглым столом — единственным достаточно большим столом для того, чтобы за ним более-менее комфортно разместились шесть человек. Помимо Блеза, Тома и Марко, здесь был не знакомый Юлиану темнокожий молодой человек — его Блез назвал Сержем и представил как своего старого друга и совладельца бара. Кевин опоздал на пять минут. Извинившись, он поприветствовал всех присутствующих и тут же принялся щёлкать камерой телефона — очевидно, он, как и Юлиан, оказался в этом месте впервые.
На столе мгновенно появились шесть больших бокалов с пивом. По запотевшим стенкам медленно ползли капельки конденсата. Когда все сделали первый глоток, Блез кашлянул — больше для виду, чем по необходимости — и торжественно начал:
— Я собрал вас здесь, друзья мои, чтобы поделиться идеей, которую обдумывал уже довольно давно. Мой друг Серж, — тот слегка наклонил голову, — любезно согласился помочь в её воплощении. И я очень надеюсь, что вы также меня поддержите.
— Ты собираешься грабить банк? — внезапно спросил Марко, протягивая руку к огромному блюду с закусками, которое появилось на столе вскоре после того, как принесли пиво. Кевин ухмыльнулся, не отрывая глаз от экрана телефона, а Серж откровенно заржал, обнажив белые зубы.
— И правда, Блез, к чему эта серьёзность? Видишь, тут уже подумали, что мы собираемся склонять народ к чему-то непотребному, — Серж отпил из своего бокала и подался вперёд, поставив локти на стол. Юлиан отметил, что его усмешка была нахально-самоуверенной — впрочем, это вполне сочеталось с представлением о человеке, который владеет баром. — Короче говоря, Блез собирается проводить в нашем заведении рэп-баттлы.
— Ну, вы представьте себе, — видимо, поняв, что с официальным тоном разговора он и правда несколько переборщил, Блез перешёл на человеческий язык. — Два рэпера заранее договариваются о баттле. Копают информацию друг о друге и пишут текст без каких-либо ограничений. Любые оскорбления, мат и всё такое прочее. А потом они при публике зачитывают это друг другу. А народ решает, кто кого из них лучше опустил. А? Как вам идея?
— Главное, чтобы они не поубивали друг друга при этом, — задумчиво произнёс Тома, жуя креветку в хрустящем кляре.
— Да, об этом мы уже думали, — сказал Блез. — Можно вынести отдельным пунктом в правила. В смысле, никакого рукоприкладства.
— По крайней мере, пока не закончатся съёмки, — со смешком уточнил Серж. — Нам тут разрушения не нужны.
— Прошу прощения, вы сказали «съёмки»? — Кевин наконец оторвался от своего телефона и взглянул на Сержа. Тот сделал глоток пива и утвердительно кивнул:
— Именно съёмки, да. Будем записывать баттлы и заливать их в интернет. На французском сегменте ютуба, насколько нам известно, такого ещё не было.
— Не было, — согласился Кевин. — Я не видел. Впрочем, я всё же не по части рэпа, поэтому могу и не знать.
— Собственно, таким вот образом, — подытожил Блез и выудил из кучи закусок на блюде кусочек кальмара. — Кстати, Кевин, с тобой мы хотели поговорить отдельно. Пойдёшь в качестве судьи на первый баттл?
— В принципе, почему бы не пойти, — пожал плечами тот. Заметив, что Юлиан смотрит на него, он улыбнулся краешками губ. Это не укрылось и от взгляда Марко, который сидел рядом с Юлианом и счёл своим долгом тут же пихнуть его ногой под столом. — Но ты же понимаешь, что я делаю спортивные обзоры?
— Да это понятно, — отмахнулся Блез. — Но раз уж так, давай прямо: тебя смотрит достаточно большое количество людей. Сделаешь нам рекламу. Ну, и сам засветишься в новом проекте, чем плохо?
— Всё ради хайпа, я понял, — рассмеялся Кевин. — Думаю, мы сможем договориться. Уж как-нибудь пойму, кто кого по стенке размазал.
— Вот и чудесно! — Блез похлопал его по плечу и обратился сразу ко всем: — А вы, само собой, тоже приглашены на съёмки. И друзей приводите. Объясните им только, зачем мы тут собираемся. Понятно, что первый раз будет не без косяков…
— Поверь моему опыту, оно и во второй, и в третий раз без косяков не бывает, — заметил Кевин, снова утыкаясь взглядом в экран телефона. Юлиан мельком заметил, что тот открыл инстаграм. Всплывающие уведомления о новых комментариях сыпались не прекращаясь.
— Что уж тут поделать, — произнёс Серж. — Без косяков вообще мало что происходит. Полагаю, вы понимаете, о чём я.
Все прекрасно понимали. Французский флаг на стене всколыхнулся от смеха, раздавшегося над их столиком. Юлиан не был до конца уверен, что ему понравился Серж, однако он вполне походил на человека, который, взявшись за дело, сможет довести его до конца и, вероятно, в итоге придёт к успеху. А именно это и нужно было Блезу.
За всеобщим смехом последовал звон бокалов. Пили за ещё не снятый, но уже оформившийся в идее рэп-баттл, за многочисленные просмотры и за бар «1789», посещаемость которого предположительно должна возрасти уже после пилотного выпуска. Всё это проходило мимо Юлиана — он почти физически ощущал, как Кевин скользит острым взглядом по его лицу. Было странно и вместе с тем приятно. В те две встречи, что были у них, Юлиан не замечал ничего подобного.
Съёмки были назначены в субботу через три недели. По словам Блеза, первые участники уже были найдены, но их имена держались в секрете, поскольку один из них должен был со дня на день объявить о своём решении относительно баттла. Однако, несмотря на это небольшое промедление, ожидания были крайне оптимистичными. Довольно скоро блюдо с закусками и бокалы опустели, беседа из деловой области перешла на немногочисленные общие темы, а затем и вовсе сошла на нет. После того, как Серж объявил, что за их сегодняшний вечер в честь знакомства платит заведение, все начали потихоньку расходиться. Тома и Марко отправились в сторону метро — судя по тому, что Юлиан успел услышать краем уха, Марко опять рассказывал какие-то истории про своего Чиро, — Блез остался обсудить кое-какие мелкие вопросы лично с Сержем. Провожая взглядом спину Блеза, которая вскоре исчезла за ширмой в цветах всё того же французского флага, Юлиан отвлёкся и не сразу расслышал адресованную ему фразу.
— …подвезти тебя до дома?
— Что, прости? — Юлиан повернул голову и увидел напротив себя Кевина. Тот стоял, засунув руки в карманы пальто, и улыбался, ожидая, пока Юлиан вынырнет из своих мыслей и вновь начнёт взаимодействовать с окружающей реальностью.
— До дома, спрашиваю, подбросить?
— А тебе в ту же сторону? — вопросом на вопрос ответил Юлиан, чувствуя, как начинают розоветь щёки. И это никак не было связано с только что выпитым бокалом пива.
Кевин усмехнулся и направился к выходу. Открыл дверь перед Юлианом и подождал, пока он выйдет на улицу, где в лицо обоим тут же подул прохладный февральский ветер.
— Ну, ты же не думал, что я мог бы специально приехать с другого конца Парижа в то кафе в полдень. Для меня это слишком рано. Для тебя, более чем уверен, тоже. Стало быть, мы соседи.
— Дедукция? — поднял брови Юлиан.
— Почти, — они подошли к серебристо-серому «мерседесу», и Кевин вытащил из кармана ключи. — Просто спросил у Марко.
— Может, он тебе ещё что-нибудь интересное рассказал? — Юлиан открыл дверцу машины и уселся на переднее сидение. На секунду ему показалось, что сердце, перетянутое ремнём безопасности, стало биться чаще.
— Удивительно, но нет, — засмеялся Кевин, тоже пристёгиваясь и включая зажигание. — Он почти сразу же переключился на своего нового бойфренда. Чиро, если я не ошибаюсь?..
— И ты уже выучил, — с улыбкой выдохнул Юлиан. Почему-то он от всей души надеялся, что Кевин не заметит облегчения, сквозившего в этом выдохе.
— Да куда уж тут денешься, хочешь не хочешь, а выучишь, — мягко и снисходительно отозвался тот, выруливая из переулка, где располагался бар, на дорогу. Юлиан лишь хмыкнул — в этом Кевин был абсолютно прав.
Остаток пути они проделали молча. Кевин поколдовал над радио, и в салоне заиграла музыка — очередные модные мелодии-однодневки, которые все забудут спустя месяц-другой. Когда они припарковались неподалёку от «Парк де Пренс» и выбрались из машины, над их головами повисло тёмно-синее небо — небо, на котором в отсветах уличных фонарей не было видно звёзд. Ждал ли Юлиан чего-то перед тем, как они разойдутся по своим домам? Он и сам не знал. Но на всякий случай был морально готов к чему угодно.
Однако ничего примечательного не произошло. Уже десять минут спустя Юлиан был в своей квартире. Смотрел из окна на редких прохожих, даже не включив в комнате свет.
Ничего не произошло. Но почему-то поцелуй в щёку — обычный для Франции ритуал приветствия и прощания — въелся в сознание и никак не хотел оттуда уходить.
Возможно, потому, что в какой-то момент губы Кевина скользнули от щеки Юлиана в направлении его губ, так и не добравшись до них — но этого было достаточно, чтобы сердце пропустило удар. Или же потому, что пальцы Кевина на мгновение переплелись с его собственными. Случайно ли? Юлиан не мог ответить на этот вопрос.
Но он начинал думать, что занятость в университете и на работе — не самая убедительная причина для того, чтобы отказывать себе в возможных отношениях.
* * *
Дом, где обитал Кевин, стоял на другой стороне улицы — как раз напротив того, в котором снимал жильё Юлиан. В отличие от его квартиры, у Кевина было две комнаты. Впрочем, порядка от этого не прибавлялось. Было видно, что Кевин искренне старался функционально разделить пространство: одна комната должна была служить спальней, другая — рабочим местом. Однако переброшенный через спинку дивана плед с эмблемой «Пари Сен-Жермен» в рабочей комнате ненавязчиво намекал на то, что обитатель квартиры частенько засыпал прямо здесь, сражаясь с очередным сценарием для видео. Одна из стен была отделана под кирпич приятного красноватого оттенка — как правило, на этом фоне Кевин появлялся в своих обзорах. В дальнем углу стояли большие профессиональные лампы и штатив для камеры. А в спальню Юлиан не заглядывал, но предполагал, что она в большей степени служила гардеробной. По крайней мере, именно там в данный момент застрял Кевин, подбирая подходящий для съёмок образ и тихо ругаясь — французские выражения перемежались немецкими — из-за неплотно прикрытой двери.
— Ты скоро там? — Юлиан вытащил из кармана телефон и посмотрел на цифры на экране. Если он всё рассчитал правильно, то для того, чтобы добраться до «1789» точно к назначенному времени, им нужно было выехать десять минут назад.
— Я уже почти! — раздалось из спальни, после чего в просвете между дверью и косяком стремительно мелькнула тень. Послышался лёгкий стук — вероятно, стеклянного флакона с одеколоном о поверхность полки. Юлиан опустился на диван и запрокинул руки за голову. Мягкий ворс пледа щекотал тыльную сторону ладоней. Ему подумалось, что, несмотря на лёгкий бардак, здесь было очень уютно — даже, пожалуй, не «несмотря на бардак», а благодаря ему. Отчего-то Юлиан представлял, что дома у Кевина всё должно быть аккуратно и правильно, для каждой вещи своё строго определённое место. И тем приятнее было выяснить, что подобные мысли оказались заблуждением.
Он снова посмотрел на экран телефона и, разумеется, ничего хорошего там не увидел. Однако стоило ему открыть рот, чтобы ещё раз напомнить о себе и о времени, как из спальни раздалось неожиданно громкое:
— Блять, да что за хуйня!..
Дверь распахнулась, и Кевин выскочил наружу, как ошпаренный. Юлиан подхватился с дивана — от внезапности произошедшего он едва не подавился, резко вдохнув, — но Кевин не обратил на него ни малейшего внимания. Пронёсся мимо, почему-то закрывая ладонью левый глаз, и залетел в ванную. Спустя считаные мгновения оттуда донёсся шум льющейся воды.
— Что случилось? — Юлиан в три огромных шага преодолел коридор и заглянул в раскрытую настежь дверь. Кевин наклонил голову над раковиной, и струя воды стекала по его лицу. На вопрос он не ответил — вероятнее всего, не расслышал за плеском над ухом. Но Юлиан сам начал догадываться, что произошло, и едва заметно выдохнул: угрозы для здоровья и жизни не было.
Наконец Кевин повернул ручку крана и не глядя подцепил с крючка на стене полотенце.
— Ебучий одеколон, — пропыхтел он, подтверждая догадку, и принялся с остервенением тереть глаз. — Очень, блин, вовремя.
— Ты не три сильно, только хуже станет, — заметил Юлиан, прислонившись к дверному косяку. На часы он уже не смотрел — и так было ясно, что они безнадёжно опаздывают. Оставалось только верить, что Блез и Серж не начнут съёмки баттла без одного из судей.
— Хрен с ним, куда уж тут хуже, — с этими словами Кевин удвоил усилия, судя по всему, собираясь и вовсе стереть глаз с лица.
— Успокойся, — Юлиан протянул руку и отобрал у него полотенце. — Всё нормально будет.
— Да это понятно, но… — что именно «но», Кевин не договорил. На всякий случай провёл пальцем по нижнему веку и критично осмотрел себя в зеркало. А потом повернулся к Юлиану: — Слушай, глянь и ты. Не красный?
Юлиан прекрасно понимал, что зарядить себе одеколоном в глаз — далеко не самая приятная штука. Но вид всклокоченного Кевина оказался настолько забавным, что он рассмеялся.
— Чёрт, да ты же так растёр его, что он наверняка будет красным. Спрашивается, что я должен там увидеть?
Замечание было вполне резонным — наверняка Кевин осознавал это. Не мог не осознавать. Однако прошло несколько секунд, и они уже стояли у окна рабочей комнаты. Всматриваясь в пострадавший глаз, Юлиан аккуратно взял Кевина за подбородок — исключительно для удобства. Его щетина на ощупь оказалась на удивление мягкой. Не вполне понимая, что делает, Юлиан провёл подушечками пальцев по щеке Кевина. Медленно и практически невесомо. Тот прищурился и чуть улыбнулся.
А в следующее мгновение их губы соприкоснулись.
Их поцелуй не был безумным и страстным — таким, который больше похож на отчаянную попытку затянуть в себя партнёра. Они целовались осторожно, то и дело прерываясь, чтобы поймать дыхание друг друга, с закрытыми глазами дотронуться носом до щеки и после снова найти влажные приоткрытые губы. В ушах у Юлиана шумело. Он заключил лицо Кевина в ладони, а тот гладил его по спине, и тепло рук проникало даже сквозь плотную ткань толстовки.
В кармане джинсов Кевина зазвонил телефон — Юлиан бедром ощутил вибрацию. Продолжая гладить одной рукой его спину, Кевин выудил мобильник и провёл по экрану пальцем.
— Алло?
— Где вас блядские черти носят? — голос Сержа разрывал динамик едва сдерживаемым бешенством.
— Мы стоим в пробке, — не моргнув глазом, произнёс Кевин прямо в губы Юлиану. Юлиан беззвучно усмехнулся — дыхание Кевина щекотало, а его дерзость была совершенно очаровательной. — Но, кажется, с минуты на минуту поедем. Скоро будем.
— Пробки. В субботу, — холодом этих слов можно было превращать воду в лёд. — Ты вообще понимаешь, что ты несёшь?
— Всё когда-нибудь случается впервые, — философски заметил Кевин, и Юлиан едва сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. — Не волнуйся. Передай всем мои извинения и скажи, что мы уже на подходе.
— Засунь свои извинения кому-нибудь в задницу, — очевидно, Серж прикладывал все силы для того, чтобы не заорать. — Чтоб через пятнадцать минут были на месте!
— Обязательно, — заверил его Кевин и сбросил вызов, снова находя губы Юлиана и касаясь их поцелуем. У Юлиана начали подкашиваться ноги, и когда Кевин резко оторвался от него, он почувствовал себя почти обманутым. Видимо, это отразилось на его лице, потому что Кевин рассмеялся. О своём глазе — кстати, действительно покрасневшем, пусть и не слишком сильно — он, похоже, давно успел забыть.
— Что такое? Мы ведь опаздываем. И не хотим опоздать ещё больше, так ведь?
— Кевин Трапп, — с расстановкой произнёс Юлиан. Улыбка против воли растягивала уголки губ. — Ты знал, что ты — самый коварный видеоблогер Франции?
— Догадывался, — смеясь, отозвался Кевин уже из коридора. Когда Юлиан вышел следом, он уже надел пальто и проверял, на месте ли ключи. — Ты давай собирайся, а то Серж нам головы открутит.
— Говорит человек, из-за которого мы и задержались, — Юлиан быстро зашнуровал кроссовки и натянул куртку.
— Не буду спорить, — обезоруживающе улыбнулся Кевин и, подавшись вперёд, ещё раз поцеловал Юлиана в губы. После чего открыл дверь и пропустил его первым.
Перепрыгивая через ступеньку вниз по лестнице — консьержка проводила их обоих долгим взглядом, — а затем сидя на переднем сиденье «мерседеса» Кевина, Юлиан думал, что ему очень повезло. Несмотря на то, что установленные Сержем пятнадцать минут вот-вот истекали, и впереди маячила угроза расправы.
Дальше должно было быть только лучше.
* * *
В отличие от того вечера, когда они впервые посетили «1789», сейчас бар был забит практически под завязку. Изначально помещение не было предназначено для каких-либо выступлений, и поэтому импровизированная сцена была организована прямо в центре зала — небольшое пространство, окружённое толпой людей. Когда Кевин и Юлиан, поспешно припарковав машину, залетели внутрь и начали лавировать среди чужих локтей и плеч, на этом пятачке уже стояли участники. Юлиан знал обоих — это были Антуан Гризманн и Поль Погба, молодые рэперы, только недавно начавшие свой путь на ютубе. Он натыкался на их видео, когда искал что-нибудь приличное для повышения уровня своего французского. Против рэпа Юлиан ничего не имел, однако на тот момент скорость речи исполнителей была слишком высокой для него, а потому идея подтягивать язык по рэп-композициям оказалась по меньшей мере глупой.
Было шумно и жарко — Юлиан почувствовал, как взмокла спина, пока они с Кевином пробирались сквозь толпу вперёд, ближе к месту, где должны были разворачиваться события. Едва сумев втиснуться в первый ряд, он стянул через голову толстовку и остался в одной футболке. Неизвестно, сколько времени им предстояло провести в этой духоте. А Кевин, кажется, чувствовал себя прекрасно — под язвительные реплики Сержа, разместившегося рядом с оператором, он снял пальто и тут же попросил для себя кофе. Юлиан даже представить боялся, каково было бы пить что-либо горячее в данных обстоятельствах. Однако отношения Кевина с кофе были совершенно особыми — нечто за гранью добра и зла.
— Итак, — громко произнёс Серж, привлекая внимание присутствующих, — наши главные звёзды наконец добрались, так что начинаем съёмки. Минута на подготовку — и вперёд!
Вступительную фразу «пошумим, блять!» предложил Тома, от которого подобного приходилось ожидать меньше всего. И записать её удалось только с третьего раза. В первый традиционно забыли нажать нужную кнопку на камере. Во второй Кевин, стоявший за спиной Блеза — ведущего баттла, — подавился кофе. А после у Гризманна и Погба случилась трёхминутная истерика, когда Серж воинственно взглянул на незадачливого судью и пригрозил, мол, не дай Бог ещё хоть кто-то попытается пошуметь с кофе, бутербродом или членом во рту. Стакан с кофе у Кевина отобрали от греха подальше, участников и зрителей призвали к порядку, и съёмки продолжились.
— Эмси слева, представься! — с пафосом, которому могли бы позавидовать лучшие драматические актёры, провозгласил Блез.
— Эээ… извините, а кто из нас слева? — недоуменно посмотрев на него, протянул Гризманн, чем вызвал новый приступ хохота у публики.
— Блять, определяйтесь быстрей, кто из вас слева, а кто справа, иначе будете эмси снизу и эмси сверху! — проорал Серж. Похоже, чаша его терпения была переполнена. Однако зрители пришли в полный восторг, а Погба и вовсе едва не сложился пополам от смеха, повиснув на плече Гризманна. Что характерно, эмси слева был как раз он.
— Серж, ты задолбал! — взорвался до этого момента невозмутимо-спокойный Блез. — Заканчивай свой стендап, иначе мы тут до ночи проторчим!
— Заканчивать? Я, блин, даже не начинал!..
Юлиан вытирал слёзы, проступившие в уголках глаз, и думал, что ещё один подобный эпизод — и его живот разорвётся. Столько смеяться было попросту опасно. Правда, он не слышал ни об одном человеке, который скончался бы от безудержного веселья, но первым в подобном деле ему определённо не хотелось становиться.
Спустя ещё пять минут Блез и Серж наконец прекратили перепалку — вне всяких сомнений, это стоило обоим невероятных усилий.
— Эмси слева, представься! — снова произнёс Блез, со всей возможной выразительностью взглянув в сторону Погба.
— Погба, — коротко произнёс тот и сделал даб, едва не задев при этом своей длинной рукой стоявшего рядом Марко.
— Эмси справа!
— Антуан Гризманн эй-кей-эй Маленький принц, — Антуан поднял брови и усмехнулся, получив в ответ от своего противника белозубый оскал.
— Дайте шуму! — повысил голос Блез, и помещение бара наполнилось аплодисментами пополам со свистом и улюлюканьем.
Съёмки продолжались до позднего вечера. Участники периодически забывали текст, Серж и Блез снова начинали орать друг на друга, из толпы время от времени предлагали решить исход баттла в рукопашном бою, а Кевин пытался всех успокоить. Юлиан подозревал, что за хорошее поведение ему пообещали как минимум годовой запас кофе и пожизненное бесплатное обслуживание в «1789».
Победителем в итоге был назван Гризманн — то ли за красивые глаза и голубые волосы, то ли за то, что он забывал текст реже своего соперника. Оскорблять кого-либо для рэп-культуры было в порядке вещей, но Юлиан всё же удивился, когда после того, как были отсняты последние кадры, Гризманн подошёл к Погба и пожал ему руку. А затем шепнул что-то на ухо, и они хором рассмеялись. Однако он слишком устал, чтобы задумываться о том, что мог значить подобный жест. Всё, чего хотел Юлиан — добраться до ближайшей горизонтальной поверхности и лечь пластом.
В машине Кевина он задремал, и тому пришлось расталкивать его, когда впереди показались тёмные силуэты знакомых домов со светящимися квадратиками окон. Потягиваясь, Юлиан выбрался наружу. Ночная прохлада забиралась под толстовку и заставляла поёжиться. Кевин включил сигнализацию и обошёл машину кругом, став рядом с ним. Юлиан тут же уткнулся носом ему в плечо. Они простояли молча несколько минут — по ощущению, прошла целая вечность, — а потом Кевин спросил:
— Ну что, домой?
— Угу, — глухо пробубнил Юлиан, не отрываясь от него.
То, что сегодня оба будут ночевать у Кевина, озвучивать не требовалось.
Юлиан переступил порог квартиры, скинул кроссовки и прямо в куртке, как был, направился в комнату, которая служила Кевину рабочей.
— Как хорошо-то, господи, — выдохнул он, упав на диван и подмяв под себя уже знакомый плед с эмблемой. Кевин хмыкнул и зашёл в ванную. Ненадолго зашумела вода — её плеск звучал будто издалека, сюрреалистично преломляясь в полусонном сознании.
— Ты хочешь выпить что-нибудь? — Юлиан с неохотой разлепил глаза и взглянул на Кевина, который подошёл к дивану и облокотился о спинку, нависнув над ним. Если он и устал за время съёмок, то это было не слишком заметно.
— Вообще-то я хочу спать.
Долгий зевок стал подтверждением его слов.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Кевин и, свесив руку вниз, легонько щёлкнул Юлиана по носу. После чего исчез из поля зрения, и спустя пару мгновений с другого конца комнаты послышался стук открываемой деревянной дверцы. Вслед за ним раздался характерный стеклянный звон. Совершив над собой титаническое усилие, Юлиан перевернулся со спины на живот и подпёр кулаками подбородок. Кевин заметил это и засмеялся.
— Что, интересно тебе?
— Что пить будешь? — пропустив лёгкую подколку мимо ушей, задал вопрос Юлиан.
— Коктейль намешаю. Водка, лимончелло, спрайт. Вкусная штука получается, — Кевин достал из шкафчика бутылку с мутно-жёлтым ликёром и налил немного в бокал на высокой ножке. — Пробовал лимончелло когда-нибудь?
— Пробовал, — поморщился Юлиан. — Непонятная фигня. Пахнет вроде приятно, а на вкус — гадость редкостная.
— Вот поэтому я и добавляю его в коктейль. Вместе со спрайтом заходит на ура.
Кевин отошёл на кухню и вернулся с запотевшей бутылкой газировки в руках.
— Странный ты вообще, — заметил Юлиан, глядя, как Кевин добавляет в бокал водку и сверху заливает спрайтом. — Нормальные люди если и пьют на ночь, то вино там или коньяк какой-нибудь. Ну, чтобы спалось лучше.
— А кто тебе сказал, что я буду спать? — Кевин поднял глаза на него и усмехнулся. Юлиан почувствовал, как у него вдруг начали гореть щёки.
— В смысле?
— В смысле, у меня завтра «ПСЖ» играет с «Монако». Статистику надо поднять, чтобы не просто так смотреть. А когда ещё это делать, если не в последнюю ночь перед матчем. Логично?
— Логично, — согласился Юлиан и лёг щекой на мягкий плед. Где-то глубоко внутри кольнуло разочарование. Однако сейчас почему-то не хотелось говорить об этом.
Но Кевин, похоже, понял всё и без слов. Юлиан не видел, как он подошёл к дивану, но ощутил, как тот опустился рядом с его ногами, поставив бокал с коктейлем на низкий столик рядом. А после тёплая рука коснулась его головы и принялась гладить.
— Да я видел, как ты покраснел, — голос Кевина звучал мягко и ласково. — Просто ты сказал, что хочешь спать, и я подумал, что мы могли бы отложить секс на другой раз. Когда не будем убитыми после съёмок до полуночи.
— Возможно, твой живительный коктейль приведёт меня в чувство, — ухмыльнулся Юлиан, ёрзая и садясь на диване. Многострадальный плед сбился в бесформенную кучу где-то за его спиной. Юлиан протянул руку к бокалу на столе, взял его и сделал глоток. По горлу тут же разлилось приятное тепло, а на языке застыл привкус лимончелло — не тот, что со спиртовой горечью, а приятный и терпко-цитрусовый.
Кевин улыбнулся и придвинулся к нему почти вплотную.
— Что ж, — он положил ладонь на затылок Юлиана и коснулся лбом его лба. — Тогда будем поднимать статистику вместе.
— Надеюсь, ты больше никогда не используешь этот эвфемизм, — хмыкнул Юлиан и дразняще провёл кончиком языка по губам Кевина. — А то у нас ничего не получится, потому что я буду ржать полночи.
Вместо ответа Кевин поцеловал его и взялся за отворот куртки, стягивая её с плеч Юлиана.
А наутро был карамельный латте — тот самый, который пил Юлиан в день их знакомства. Никакой сентиментальности, просто он всё ещё не считал нужным пробовать что-то другое. Кевин сидел напротив и, подперев щёку кулаком, копался в интернете — собирал статистику по играм «Пари Сен-Жермен» и «Монако» за последние годы. Когда телефон в его руках завибрировал и оповестил сигналом о входящем сообщении, он свернул вкладку и ткнул пальцем на уведомление вверху экрана.
«Ты не хочешь кофе сфотографировать? Тут с освещением вроде бы всё норм».
Через секунду Кевин поднял глаза и столкнулся с хитрым взглядом Юлиана.
Через две Юлиан показал ему язык.
Через пять — поднялся и, упёршись ладонями в маленький столик, потянулся вперёд, чтобы поцеловать расплывшиеся в усмешке губы.
Губы человека, которого он впервые увидел полгода назад на ютубе.