Название: Der Abgrund
Автор: сборная Германии
Форма: коллаж, 600х800 пикселей
Пейринг/Персонажи: Ларс Бендер, персонификация Бездны
(и кусочек Свена Бендера)Категория: джен
Жанр: соулмэйт!АУ, Бездна!АУ
Рейтинг: G
Саммари: Жизнь Ларса изменилась после встречи с Бездной. И теперь его неотвратимо тянет обратно на место встречи с ней. Свену знать об этом совсем не обязательно... Вот только невозможно что-то скрыть от того, чья душа до конца ваших дней связана с твоей.
Примечание: 1. "Blick zu lange in den Abgrund und er blickt zurück" — в переводе с немецкого "Если слишком долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть на тебя".
2. В коллаже использованы кадры клипа Casper — Im Ascheregen
(цитата тоже оттуда, ага).
3. По клику на картинке в посте открывается полноразмер в новом окне.
Название: Ashes & Dust
Автор: сборная Германии
Форма: фанмикс
Пейринг/Персонажи: Марио Манджукич/Томас Мюллер,
спойлерДжейми ВардиКатегория: слэш
Жанр: ангст, драма, приключения
Рейтинг: R
Размер: 11 треков
Продолжительность и вес: 1:12:14, 145 Мб
Скачать: DropboxПримечание/Предупреждения: нефутбольная постапокалипсис!AU; в основном инструментальная музыка; смерть персонажей
Саммари: осторожно, большое
2015 год. Прошло пятнадцать лет после самой страшной трагедии в истории человечества — извержения Йеллоустоунского супервулкана, которое унесло миллионы людских жизней. Вместе с пеплом на свободу вырвалось и таинственное вещество, именуемое «красной пылью». Для кого-то — «светлых» — она безвредна, в то время как тела других — «темных» — тут же покрываются глубокими ожогами. С каждым годом охват и частота пылевых бурь растут, и шансы на выживание «темных» стремительно тают.
«Светлому» Томасу и «темному» Марио — неразлучным друзьям, девиз которых — быть собой и прожить как можно более яркую жизнь, слишком тесно в Богом забытой баварской деревушке — одном из немногих оазисов спокойствия на Земле. После одной из редких пылевых бурь их старый знакомый Кристоф Шредингер медленно угасает на их глазах, напоследок сообщив свое последнее желание: быть развеянным над жерлом самого Йеллоустоуна. Идеальный повод для того, чтобы пуститься в величайшее приключение.
Их ждет долгий путь: на поезде в сторону Северного моря, чтобы найти опытного сталкера среди самых низов общества; на рыболовецком судне сквозь бурлящий океан, и своим ходом, по земле, в которой человек больше не хозяин.
И лишь у самого жерла, за несколько минут до того, как их догонит буря, станет известно, что на самом деле испытывает Марио к Томасу. Но будет уже слишком поздно.
Только один вернется домой живым.
Взаимная выгода
Автор: сборная Германии
Размер: ~1900 слов, мини
Пейринг/Персонажи: Йонас Болдт,
Лукас АлариоКатегория: джен
Жанр: историческая АУ
Рейтинг: G
Саммари: 1913 год. Заведующий отделом кадров лакокрасочной фабрики Фридриха Байера и компании Йонас Болдт в очередной раз пересекает Атлантику для того, чтобы убить сразу нескольких зайцев одним махом в Буэнос-Айресе.
Предупреждение/Примечание: фест тут, конечно, анонимный, но этот текст имеет отношение к историческому многосерийнику про химзавод, который встречается на просторах футбольного фандома Дайри. Йонас Болдт в действительности с этого года спортивный директор «Байера», а прежде много лет отвечал за скаутинг и трансферы. Переход Лукаса Аларио из «Ривер Плэйта» на самом деле проходил по классическому военному принципу snafu.
Его пальцы заметно дрожат, поэтому задача продеть запонки в накрахмаленные манжеты требует больше усилий, чем надо бы для действия, доведенного до автоматизма. Двухнедельная качка кого угодно превратит в кисель, думает Йонас, сколько ни скрывай дурноту улыбками за бокалом шампанского в обеденном салоне. Но ничего. Не в первый раз и далеко не в последний, и со всем можно свыкнуться — даже с необходимостью мотаться по несколько раз в год через Атлантику.
Йонас прокручивает в голове бессметное количество вещей, которыми ему придется заниматься в следующие дни, едва заметно жмурится в предвкушении и тянется за второй парой запонок с выгравированным слишком знакомым очертанием креста из аккуратных букв.
С самого момента открытия филиала фабрики лакокрасочных материалов Фридриха Байера и компании в Рио-де-Жанейро несколькими годами ранее все инспекционные визиты в Новый свет с целью проверить, как все работает, и, может, перетащить особо ценных сотрудников на берега Рейна упали именно на его плечи — но о жалобах и речи идти не могло.
Это дома, в висдорфском нигде, его уделом было сидеть неделями напролет в пыльном заваленном папками да тетрадями кабинете с табличкой «Йонас Болдт, заведующий отделом кадров» на тяжелой дубовой двери, перебирать личные дела, тонуть в бесконечных столбцах цифр и выслушивать время от времени чьи-нибудь истерики.
Здесь же, на расстоянии целого океана от затхлого запаха старой бумаги, дышится совсем по-другому — свободнее, живее и как-то даже проще.
Одним Рио экспансивные претензии корпорации на южном континенте не ограничились, и не в последнюю очередь благодаря энтузиазму слишком ретивого главного кадровика, охотно берущегося не только за вопросы прямой должностной инструкции. Люди и связи — его стихия, поэтому ему хватило буквально нескольких визитов, чтобы хитросплетения человеческих взаимоотношений привели его к небольшой перспективной химической компании на задворках Буэнос-Айреса, которую с радостью были готовы продать с потрохами немецким гигантам. Тем и лучше — чем проще и быстрее переговоры, тем больше времени, отведенного на пребывание вне душного кабинета, можно было потратить на выстраивание административных процессов.
И на людей. В особенности на людей.
Едва ступив на твердую, наконец-то не шатающуюся под ногами землю, Йонас вальяжным жестом расправляет плечи. Запах цветов и соленых волн, мягкий солнечный свет, ласкающий ухо риоплатский говор, въевшийся уже в самый корень языка, снующие туда-сюда по припортовой набережной мальчишки-газетчики — такая привычная уже, ставшая почти родной за годы картина. И в круговороте дел, которые раз за разом предстояло разбирать, не растворялись эти мелочи: бокал вина в компании приветливых незнакомцев, становившихся сразу же друзьями, случайно услышанная на улице песня, проскользнувшая мимо прелестная девушка или улыбка юноши за отельной стойкой. Ради чего все, если не ради этого, в конечном итоге?
Задач, тем не менее, каждый раз было невпроворот. Аргентинцы — народ неторопливый, необязательный и неорганизованный, и вести с ними дела — катастрофически непросто для заложенного внутри сознания строгого немецкого порядка. Но если воспринимать процесс не как цепочку «дано-найти-решение», а как клубок перепутанных ниток, из которых — если потратишь достаточно времени и усердия на то, чтобы привести его в порядок — потом может получиться сносное полотно, то все идет куда легче. Деньги здесь водились, профессионалов в любом деле хватало, а общая расслабленность так мягко ложилась на душу после европейских мрачных настроений у всех и вся. Отдых, а не работа.
А то, что все планы периодически улетают коту под хвост, — ну, привык уже думать Йонас, будто дома как-то иначе, будем честны. Каждый раз возвращаться приходится с опаской, гадая все недели обратной дороги, что случится на этот раз: кто ухитрится запороть какие документы исключительной важности, какую забастовку опять устроят бойкие дамы из фармацевтического цеха и вообще останется ли стоять сам завод после очередного эксперимента бравых молодчиков из отдела исследований.
В этот раз привычный хаос чуть не сбивает его с ног практически у трапа корабля: пришедшая на его имя в отель за двухнедельное затворничество без связи в пути корреспонденция сразу же не сулит ничего хорошего. Казавшийся прежде сговорчивым хозяин того самого завода в Бельграно в последний момент вдруг решил поменять в договоре буквально пару строчек, из-за которых все условия купли-продажи придется проговаривать и согласовывать заново. Но хуже всего другое: вместе с тем он передумал насчет не менее важной цели визита.
Первое правило работы с южанами, как давно уже вывел для себя Йонас, звучит примерно следующим образом: устные договоренности — основа основ общения и ведения дел в регионе. Но вместе с тем они не значат ровным счетом ничего. Без умения в нужный момент за очередным бокалом вина вовремя ввернуть вопрос или предложение ты никогда не добьешься ни последующего энтузиазма, ни инициативности, когда дело все же дойдет до выполнения обещаний. В строго официальной обстановке великих свершений тут ждать не приходится. Но всегда нужно быть готовым к тому, что все, что вы обсудили за званым ужином, после полуночи превратится в тыкву. Сказочные метаморфозы любых вариантов на переговорах — дело настолько тонкое, что даже Йонасу с его чутьем порой приходится несладко.
— На данный момент, — медленно выдыхает плотный дым от сигары седой мужчина с тяжелыми бровями, — нам не кажется целесообразным отпускать нашего лучшего молодого специалиста, сеньор Болдт.
Разумеется, кадровые вопросы продолжали быть первостепенными, поэтому несколько месяцев назад Йонас договорился с хозяином завода, доном Родольфо Д’Онофрио, что как только сделка по продаже будет закрыта, а все финансовые вопросы улажены, их самый перспективный исследователь Лукас Аларио переедет в Германию, где его последние опыты по попыткам искусственного синтеза чилийской селитры очень пришлись бы кстати для того, чтобы не проиграть битву за аммиачный рынок конкурентам из BASF, а вместо него для обмена опыта завод получит несколько специалистов из Старого света. Но не тут-то было.
Йонас медленно откидывается в кресле, укладывая в голове, что ближайшие дни простыми не будут и, возможно, в этот раз культурную программу придется отложить.
— Несколько месяцев назад у вас было иное мнение по этому поводу, — как можно спокойнее отвечает он. — Изменилось что-то, о чем я не знаю?
— Есть вещи, которые с расстояния не разглядишь, — Д’Онофрио растягивает слова так медленно, будто вкладывает в каждый слог безмолвный укор.
Обижаться ему действительно есть на что — сложно вытравить предубеждения перед теми, кто приезжает из-за океана и начинает трясти деньгами. Сейчас, когда эйфория от перспектив сделки схлынула, трезвым взглядом заметить это нетрудно. Но так устроен мир: большие предприятия поглощают маленькие, ресурсы перераспределяются, финансы перетекают то в одном, то в другом направлении. Не Йонасу менять, как все заведено. В его силах лишь сократить риски для каждой из сторон.
— Я лично готов гарантировать, что каждый из присланных на подмену специалистов будет сильнейшим в своем предмете…
— … только ни один из них не работает с аммиаком. Знаю я эти песни. Вы бы не вцепились в него так, занимайся он едким натром, хлороформом, да чем угодно.
Несмотря на преклонный возраст, Д’Онофрио не потерял еще ясности взгляда. Он не сводит с Йонаса немигающих глаз, словно раздумывая, выдать ли все сразу или же порциями.
— Мне нет смысла спорить, что это приоритетное для фабрики направление на ближайшие годы.
— Еще бы, — хмыкает Д’Онофрио в ответ. — Кому хочется проиграть контракты в самый разгар гонки вооружений?
Йонас прищуривается, но почти не меняет выражение лица.
— В этих играх мы, — он чуть медлит перед концом фразы, чтобы произнести его с особым нажимом, — не участвуем.
— Все так говорят.
Д’Онофрио делает еще одну глубокую затяжку, а затем плавно тушит сигару об дно позолоченной пепельницы. Йонас ничего не отвечает.
Дальше они не продвинулись. Когда Йонас с силой толкает дверь из предбанника просторного кабинета, то она, к огромному его удивлению, просвистывает в сантиметре от чужого носа. Прелесть-то какая.
Йонас обводит взглядом слишком развесившего уши юношу, стараясь вложить в свое выражение лица как можно меньше назидательной укоризны.
— А подслушивать нехорошо, молодой человек, — краем губ улыбается он.
— Лучше просто «Луки», — виновато опускает глаза мальчишка. Нескладный, не очень высокий, он вжимает шею в плечи, будто бы опасаясь вдруг нависшего над ним двухметрового мужчины, от которого теоретически зависит его дальнейшая судьба. Но это и объяснимо: не каждый день тебя ловят с поличным у дверей начальства, поэтому все эти взгляды нашкодившего щенка как нельзя к месту. А с его почти что нелепой мимикой он и вовсе выглядит комично.
— Да ладно, расслабься. Я тоже кое-то понимаю, — сжаливается над ним Йонас. — Пройдемся? Если не занят сейчас.
Луки осторожно приподнимает глаза, словно не до конца веря, что никто не собирается давать ему по шее.
— Хотя какой там, конечно, ты не занят, раз тут целый час просидел. Так ведь? — ответом на усмешку Йонас получает робкий виноватый кивок.
Они медленно и молча идут по длинному коридору. Юноша, видимо, не решается начать разговор, поэтому приходится дать ему разрешение.
— Спрашивай, что хочешь, не бойся.
— Совсем н-н-никак, да? — тихо, не поднимая взгляда от пола, бормочет он.
— Твой начальник — сеньор удивительно твердолобый. Нашел, за что зацепиться — ну, чего я тебе рассказываю, ты и сам не меньше меня, хм, осведомлен.
— И… это все?
Йонас останавливается, чтобы повернуться к Луки лицом и развести с улыбкой руками.
— Если ты думаешь, что только у тебя такое начальство, то в Германии тебя ждет огромный сюрприз.
Он не без удовольствия отмечает про себя, как буквально за пару мгновений светлеет лицо его приунывшего было собеседника.
— И не такие орехи раскалывали. Повозиться, конечно, придется, — с этими словами он уверенно кладет Луки ладонь на плечо, — но на твоем месте я бы потихоньку начал собирать саквояжи.
Лунная дорожка на черных волнах океана так причудливо бликует на стеклах палубы. Йонас приземляет свой бокал с шампанским на столик и освободившейся рукой щелкает перед носом у застывшего в неподвижной позе нового подопечного.
— Заснули, сеньор Аларио? Или уже тоска по дому за двенадцать часов за горло взяла? — он расслабленно падает в мягко обитое кресло.
На то, чтобы посвятить первый же вечер после отплытия шампанскому и веренице пока еще не знакомых собеседников, есть причины. Поэтому свое приподнятое настроение он даже не думает маскировать — субординация и иерархия вступят в действие через две недели и шесть тысяч морских миль. Пока же есть время освободить голову — особенно после чертовски занятых последних дней.
— А? —не сразу выплывает из своих мыслей Луки. — А, да. Задумался немного тут.
— Зря. Зря сидишь угрюмо, тебе это успеет еще надоесть. Пользуйся моментом, — Йонас прищуривается, — пока качка не нагнала.
Луки не отвечает, продолжая сверлить взглядом какую-то точку в пространстве перед ним. Йонас медленно переводит взгляд с пузырьков шампанского в своем бокале на его нахмуренные брови и обратно.
— И все же… — тихо начинает Луки, — я до сих пор ничего не понимаю. Ни зачем я вам так обязательно сдался, ни зачем было тратить столько усилий, ни чем вы его все же смогли уговорить, он же всегда был упертым бараном…
— Тебе и не надо понимать, — обрывает его Йонас. — Главное, ты сам этого хотел.
Ему действительно совершенно не обязательно знать, каким образом переговоры вошли в правильное русло, каких денег это стоило и на какие ухищрения, допущения в фактах и подлоги пришлось пойти, чтобы и покупку закрыть, и вопрос с аммиачными исследованиями решить, очень кстати с нынешней геополитикой. Когда об этом узнает герр директор Карл Дуйсберг, то, ей богу, он будет иметь полное право четвертовать на месте своего главного кадровика за растрату и нарушение должностных обязанностей. И поступит при этом совершенно верно. Но до этого момента еще как минимум пара недель.
— Ты сам этого хотел, а мы… — Йонас медленно проводит пальцем по чуть запотевшему хрусталю, — мы хотели заполучить тебя.
Луки молчит в ответ, продолжая смотреть куда-то в сторону.
— Взаимная выгода, только и всего. Так что, — Йонас делает паузу посреди предложения, чтобы сделать большой глоток, а после него подняться с кресла, — к черту все вопросы. Я поближе к оркестру, что и тебе советую: уже пора привыкать к европейской музыке.
— Эээ, спасибо, сеньор Болдт. Правда, — два темных глаза наконец-то не изучают поверхность стола, а смотрят прямо на Йонаса, и в них отчетливо видно, что благодарность эта явно не только за совет о досуге. Он едва заметно кивает в ответ и отходит от столика.
— И да, — перед тем, как окончательно раствориться в нарядной толпе, через плечо бросает он. — Можно просто «Йонас». Берегите друзей
Автор: сборная Польши
Размер: 1165
Пейринг/Персонажи: Роберт Левандовски/Марко Ройс, Якуб Блащиковски, Лукаш Пищек
Категория: джен
Жанр: стендап-ау
Рейтинг: PG-13 за мат
Саммари: Когда Лукаш позвонил вечером и в приказном порядке передал, что они встречаются в семь, Роберт надеялся на тихую попойку в польском баре, где можно послушать новости на родном языке, выпить пива, съесть горячего пряного мяса с картошкой, потом выпить водки, и, не говоря друг другу ни слова, разойтись – национальный колорит обязывает.
Как оказалось, план был другим.
Предупреждение/Примечание: цитата про непреодолимое желание кричать из стендап-клуба №1 (кстати, рекомендую).
Роберт не переносил незнакомых людей. Он и знакомых-то временами не переваривал, но Кубе и Лукашу было на это плевать: они его любили и желали ему только хорошего.
Роберт считал, что это не честно, однако его мнением особенно никто не интересовался. Из чувства особенной любви, естественно.
— Попрошу вас не выкрикивать, — монотонно говорил кто-то по-немецки со сцены, и Роберт тяжело вздохнул.
Когда Лукаш позвонил вечером и в приказном порядке передал, что они встречаются в семь, Роберт надеялся на тихую попойку в польском баре, где можно послушать новости на родном языке, выпить пива, съесть горячего пряного мяса с картошкой, потом выпить водки, и, не говоря друг другу ни слова, разойтись — национальный колорит обязывает.
Как оказалось, план был другим.
— Это что? — Роберт наклонился к Кубе, и постарался убрать из своих интонаций всю степень разочарования. Ему сразу стало очевидно, что ни хорошего пива, ни вкусного горячего мяса он здесь не найдет.
— Это стендап-клуб, — ответил Лукаш, и задорно подмигнул.
Роберт кисло улыбнулся. Начинать вечер с водки не хотелось, но в его списке ненавистных вещей сразу после всех абстрактных людей стояло чувство юмора как таковое.
— Если у вас возникает непреодолимое желание что-то выкрикнуть, — не меняя интонации вещали со сцены. — Выходите на улицу, подышите свежим воздухом, покричите там.
— Очень смешно, — себе под нос пробурчал Роберт.
— А потом берите такси, езжайте домой и никогда больше не возвращайтесь.
Непреодолимое желание кричать росло в Роберте с каждой секундой.
— Наш столик там, — кивнул Куба куда-то ближе к сцене.
«Ладно, стакан того, что они здесь называют пивом, и домой», — особых иллюзий Роберт не питал — быстро сбежать ему никогда не удавалось.
— Поприветствуйте нашего первого выступающего! Марко Ройс!
Усаживаясь на свой стул, Роберт заранее этого Марко ненавидел. Он сделал знак бармену и постарался представить себя в благодатной тишине одиночной камеры.
— Привет, привет! — Марко появился на сцене: высокий, тощий, и дешевый желтый свет облизал его светлую кожу, сделав почти восковой. Задорный светлый чуб казался пшеничного цвета, и Роберт с тоской подумал, что пиво принесут еще не скоро.
— У каждого из нас есть друг, который всегда портит все веселье! — бодро начал Марко.
Лукаш рядом с Робертом неожиданно хрюкнул, на что получил два укоризненных взгляда.
— Такой, знаете, серьезный и уравновешенный, который сидит с постной рожей на вечеринках, а, если обнаружит в багажнике мертвую проститутку, просто позвонит в полицию. Ну, знаете такого?
Лукаш снова хмыкнул и под столом пнул Кубу по голени. Куба фыркнул, Роберт начал медленно дышать через нос.
— И вот вы вроде любите этого засранца, но вас достало каждый раз играть в скраббл и подбирать сто восемьдесят синонимов к слову «нудный», хотя, вы уже знаете, у него этих синонимов сто восемьдесят пять!
Куба скосил глаза на Роберта. Тот открыл было рот чтобы сказать — синонимов слова «нудный» всего двадцать семь, но счел ниже своего достоинства комментировать чье-то несмешное выступление.
— У него вечно есть отмазки на все случаи жизни! Нет, мы не поедем в сауну, высокие температуры помогают обезвоженности мозга! Эта тачка слишком дорогая, а кредит за дом еще не выплачен, и все вокруг будут спорить о размерах моего члена! Горы? Я сегодня в моих новых лоуферах! Черт, этот пидор настолько идеален, что может без запинки выговорить «Эйяфьядлайёкюдль»!
Куба боролся с тем, чтобы не улыбаться. Роберт, наконец получив свой бокал с пивом, постарался самоустраниться из всего этого кошмара. Лукаш ржал уже совсем неприлично.
— Но слушайте, — Марко чуть сбавил тон и по-птичьи наклонил голову. — Кому вы позвоните, если обнаружите мертвую проститутку в багажнике? Кто помнит, что у вас больные сухожилия, и в горы вам нельзя? Кто забирает вас с очередной попойки на огромной машине, в которой, сука, не укачивает? Кто решает самые сложные задачки в квиз-играх, и у кого всегда можно стрельнуть лоуферы для заебатого свидания? Да, этот нудный хер ничего не понимает в веселье, но друг-то он отличный. Берегите друзей! Хорошего вечера.
Выступление оборвалось внезапно, и Лукаш с Кубой внимательно смотрели на Роберта. Роберт мечтал провалиться сквозь землю, и непреодолимое желание кричать почти взяло верх над здравым смыслом.
— Пошли, — Куба кивнул на выход, и Роберт, подталкиваемый Лукашем в спину, послушно встал. Вместе с пивом, кстати говоря.
На воздухе стало лучше. Духота клуба, громкий звук из колонок, странное, напряженное молчание друзей — все это действовало на Роберта угнетающе.
Куба вытащил сигареты и закурил. Лукаш достал пачку из заднего кармана. Роберт, посмотрел на них и потянулся к своей куртке.
Пачка была чужая, но Роберт не вытаскивал ее, носил в кармане, вот для какого-то такого случая. Доносился.
Город вокруг шумел чужой речью, чужими запахами, чужими жизнями.
— А помните, мы в поход ходили? Тимбилдинг, мать его, — вдруг сказал Куба.
— На Нотець, да? — Роберт наморщил нос. — И ночевали где-то в лесу еще. Да? В палатках?
— Комары нас тогда пожрали, — Лукаш почесал предплечье. — Размером с кошку были, ей-богу!
— С две, — поддел его Роберт.
— И еще тогда я с лодки навернулся, возле шлюзов, — Куба смотрел исподлобья, серьезный и внимательный, как всегда. — Помнишь? А вы меня тогда тащили с двух сторон.
— Куртку тебе порвали, — зачем-то сказал Роберт. — Желтую такую. С черными полосками.
— Спасибо.
Роберту было тошно. Тошно, и грустно и хорошо. Почему-то.
— А потом водку пили, помнишь? Первый раз. И колбасой закусывали, с черным хлебом. И у костра сидели, как придурки, потому что дым комаров отпугивал.
— Да какие комары-то?..
— Вот как кошка, ей-богу! — Лукаш засмеялся и вдруг решительно приобнял их обоих. Пиво Роберта слегка выплеснулось ему на рубашку. — Поехали к нам, а? Куба вчера гитару настроил.
— Водку пить? — подозрительно спросил Роберт.
— У нас остался твой скраббл, — утешил его Куба, а потом подумал и добавил. — И колбаса.
Роберт улыбнулся. Искренне так. Хорошо.
— Сейчас, я позвоню только, и поедем.
— Ага, — хмыкнул ему в спину Лукаш.
— На такси! — Роберт крикнул, но получилось что у же в динамик.
— Значит, домой тебя не ждать сегодня? — голос Марко слегка искажал цифровой шум, но Роберту было плевать.
— Я тебя просил не делать из моей жизни шоу?!
— Извини, — покаялся Марко легко. — Но ведь круто получилось. Ты случайно пришел?
— Друзья привели.
— О.
Они немного помолчали. Лукаш уже махнул какому-то турку, и желтое такси остановилось перед ними на тротуаре.
— Иду, — крикнул им Роберт и не двинулся с места.
— Я рад, — вдруг сказал Марко. — Правда, я рад.
— Я люблю тебя, — тихо сказал Роберт. — Только никому об этом не говори.
Марко засмеялся и сбросил вызов. Роберт, по-дурацки улыбаясь, поспешил к друзьям.
Он догадывался, что у Марко сегодня еще один выход, и совсем не представлял, о чем он вообще может говорить. Ни о чем хорошем, судя по всему.
Но это было не важно. Они с Лукашем и Кубой втиснулись на заднее сидение потрепанного такси, и это было охрененно.
Роберт обожал своих друзей. И своего парня. И весь мир.
Он не мог не признать, что у мироздания порой бывает пристойное чувство юмора.