Название: Красный рыцарь замка Гродзец
Автор: 
team Fantasy footballРазмер: миди (6 132 слова)
Пейринг/Персонажи: Пауло Дибала,
польская сборная (не вся)Лукаш Пищек, Якуб Блащиковски, Роберт Левандовски, Гжегож Крыховяк, Войцех Щенсны, эпизодически — Лоран Косельни и Клаудио Маркизио
Категория: джен
Жанр: драма, мистика
Тип АУ: мифология!АУ
Рейтинг: PG-13
Саммари: У замка Гродзец своя история и свои хозяева.
Примечание: шоколадную медаль тому, кто угадает, где здесь связь с «Ла-ла лэндом»
Война доходила до Гродзеца лишь отголосками: далекими всполохами, канонадными раскатами, гулом самолетов в небе.
Вокруг замка стояла мертвая тишина. Лес молчал, усыпленный возвращением хозяина.
А Болеслав видел то, чего боялся больше всего в жизни: войну, ступившую на порог Гродзеца.
В огромном зеркале в старой раме плескался пожар. С треском рушились деревянные перекрытия замка. Обугливался и без того темный старый камень. Догорал полощущийся на ветру и в огне флаг.
Болеслав метался по комнате, будто бы пожар мог вырваться из зеркала и перекинуться на реальный камень настоящего, не отраженного замка Гродзец. Он собирал вещи, пихая, что придется, в саквояж.
СкарбникСкарбник — в славянском фольклоре дух, верный хранитель богатств своего хозяина, а также заколдованных кладов. тяжело вздохнул и подтянул к себе саквояж, чтобы перебрать и уложить вещи ровно.
— Уезжаешь? — сварливо спросил дух.
Болеслав ничего не ответил, только мотнул головой в сторону зеркала.
Дух пожал плечами.
— Мы-то не видим, что там.
Но Болеслав его не слушал. Следующим же днем он уехал из замка, чтобы никогда туда больше не возвращаться.
А через месяц от шального заряда загорелся лес вокруг замка; вскоре сгорел и сам замок Гродзец.
Когда Пауло открыл глаза, потолок ничем не отличался от всего, увиденного им раньше. Та же люстра в стиле хай-тек, те же прямые лучи света, такие же, как всегда, мелькающие в воздухе пылинки.
Многие из его однокурсников отдали бы руку (две?), чтобы после выпуска работать в Италии. Пауло это ничего не стоило — связи матери, помноженные на связи отца, и вот он уже сотрудник одной из крупных Туринских фирм с филиалами по всему свету. Вопрос, ехать ли в Италию после университета, не стоял: вы что-то слышали о аргентинском машиностроении? А о «Фиате»? «Феррари»? «Мазерати»? Вот то-то же.
То, что для других было лишь недостижимой мечтой, для Пауло было обыденностью. Причем, нужно сказать, обыденностью довольно унылой. Кроме того, что Турин был столицей итальянского машиностроения и городом, в котором располагалась штаб-квартира «Фиата», интересного в нем не было ровным счетом ничего, потому как палаццо, замки и барокко Пауло не интересовали.
Ответа на вопрос, что же на самом деле интересовало Пауло, не знал даже он сам.
Поэтому каждое утро начиналось у него именно так: медленно, тягуче, в попытке осознать самого себя и свое место в этой жизни. А потом звенел будильник. Почему нельзя было спать до самого звонка, было науке неизвестно. Из-за этого Пауло не высыпался и немного клевал носом, хотя, возможно, все дело было в том, что не нужно было полночи рубиться в ФИФА.
Каждый раз вставать и собираться на работу было тяжело и странно. Не потому что приходилось самому гладить себе рубашку, а потому что все вокруг казалось таким… обычным. И то ли душе требовался полет, то ли заднице — приключения.
Приключения в его отрасли бывали редкостью, но тоже случались.
Например, в лице сидящего на его столе руководителя отдела, в котором трудился на благо общества Пауло. Пауло осторожно прикрыл за собой дверь кабинета, дошел до стола и повесил рюкзак на спинку стула, не отрывая настороженного взгляда от начальства. Начальство с интересом смотрело на него в ответ.
— Клаудио? — осторожно поинтересовался Пауло.
Синьор Маркизио, удобно усевшийся на бумагах, разложенных по его столу, и требовавший, чтобы его называли исключительно по имени, кивнул.
— Что-то случилось?
Несмотря на то, что Маркизио был довольно лояльным руководителем отдела, его появление на рабочем месте (в настолько буквальном смысле) ничего хорошего не предвещало. Ничего плохого, впрочем, тоже.
— Я только что был у Джиджи. По твоему поводу вызывал.
Пауло насторожился. То, что самый главный босс вызывал Маркизио на ковер по его поводу — это было совсем нехорошо.
— И чего?
Несмотря на встречу с Джиджи, Маркизио улыбался и был, похоже, доволен собой и всем окружающим его миром. И совершенно не собирался так легко колоться на предмет темы их с боссом беседы.
— Все. Тебя ссылают.
— Куда?
Пауло вытянул из-под руководителя свой ежедневник ледяными от волнения руками и перелистал его. Планы на будущую неделю у него были, и ни один из них не содержал пункта «высылка».
— В Польшу, — лучась довольством, ответил Маркизио.
Пауло осторожно сел. Сердце билось где-то в горле.
Он ничего не имел против Польши. Совсем. Не то чтобы он много о ней знал, кроме парочки футболистов, но насильственное перемещение из одной точки в другую должно было быть запрещено еще в прошлом веке!
— Да ты чего, — Маркизио толкнул его в колено. — Это же всего лишь командировка. Радуйся, что не в Индию или Беларусь.
Пауло тяжело сглотнул и кивнул. Кажется, уныние, накатившее на него в последнее время, отлично лечится — например, командировкой в Восточную Европу. И хорошо еще, что не Индия или Беларусь, вот точно.
Они там как, английский-то знают вообще?
Маркизио слез с его стола и похлопал Пауло по плечу.
— Я тебе документы на почту кину. И билеты на понедельник. Не ссы, Польша — это не страшно. Может, даже приятно.
Маркизио подмигнул ему и вышел из кабинета.
Пауло подкатился к своему столу, сполз по стулу и вытянул ноги. Включил компьютер и мрачно уставился в экран.
Что в Польшу летают самолеты, стало для Пауло приятным сюрпризом. Что самолеты летают даже во Вроцлав, вообще немного примирило его с действительностью. Несмотря на раннее время, с рейса из Рима его встречал представитель польского «Фиата». К счастью, по-английски он говорил.
Производство находилось далеко за пределами города. Пауло смотрел в окно, не особенно поддаваясь на попытки себя разговорить. Он один раз мрачно зыркнул на водителя, и тот поспешно замолчал, алея ушами. Пауло же хотелось только спать.
Вроцлав как-то быстро закончился (или даже не начинался), за окнами поплыли типично славянские поля и небольшие городки. Пауло дремал, прислонившись к стеклу, и только иногда угукал. Водитель, оправившийся от его взгляда, снова взялся за свое: обещал, если будет желание, отвезти посмотреть на исторический центр Вроцлава, обещал сразу же доставить в квартиру, арендованную для Пауло, чтобы тот мог выспаться…
Говорил, говорил, говорил… затем вдруг хлопнул Пауло по плечу и перегнулся через него, чтобы что-то показать за окном.
— Это — Мемориал Гросс-Розен, — с затаенным волнением сказал водитель.
— А? — неожиданно выдранный из полудремы Пауло уставился на него чуть ли не с испугом.
— Концлагерь, — пояснил водитель.
Пауло повернул голову к окну. Успел увидеть только два деревянных сарая с каменным домом-тоннелем между ними. Мелькнули мелкие буковки на белом камне, установленном на повороте с дороги: «Гросс-Розен». И гипертрофированная колючая проволока поверх. И еще несколько метров вдоль дороги тянулась проволока совершенно обычная, настоящая, натянутая между каменными сваями, вбитыми в землю.
— Ну как? — спросил водитель, кося одним глазом на пассажира.
— Отвратительно, — буркнул Пауло и снова погрузился в дремоту.
Только что его мнение о поляках стало хуже. Похоже, ребятам совершенно нечем было заняться, кроме как держать в чистоте и порядке старые сараи и взращивать в себе культ жертвы.
Водитель обиделся и до самого городка, в котором и находился завод, не проронил ни слова. Всучил Пауло ключи от квартиры, конверт со всяким важным и полезным вроде адреса завода и местной сим-карты и сказал, что завтра его будут рады видеть на рабочем месте, таким тоном, как будто желал ему провалиться в Ад.
Пауло не особо обиделся, невнятно побурчал в знак прощания и поднялся на последний этаж небольшого трехэтажного дома. После непродолжительной борьбы с дверным замком Пауло попал в квартиру, в которой ему предстояло провести следующие две недели своей жизни. В квартире было предсказуемо пусто: пустой холодильник, идеальная чистота (если не считать небольшой пыли на телевизоре). Мысленно пообещав себе вечером сходить в магазин за продуктами, Пауло бросил рюкзак на пол, упал на кровать, не расстилая, завернулся в покрывало и практически сразу же уснул.
Вечерний городок был пуст практически так же, как и утренний. Пока что единственным человеком, которого встретил Пауло, выходя из квартиры, был его сосед по лестничной клетке — тощий, в вызывающе обтягивающей красной футболке, носатый, он поулыбался Пауло и первым сбежал вниз по лестнице.
На самом деле город не вымер: просто жил своей тайной жизнью. В ближайшем продуктовом магазине, помимо кассира, отирались еще несколько людей. Не глядя ни на кого из них, Пауло покидал в корзину самое нужное вроде хлеба, воды и зубной пасты, расплатился, тихо подивившись, что у него получилось это сделать с помощью итальянской карты, переложил покупки в рюкзак и обратился к продавцу на английском:
— Здесь есть где посидеть вечером? Кафе какое-нибудь?
Продавец сначала уставился на него непонимающе, затем быстро зашептался со своим посетителем.
— Ясно, — буркнул Пауло и собирался уже выходить из магазина, когда покупатель, с которым шептался кассир, вдруг его окликнул и на ломаном английском объяснил, как добраться до центра города, в котором можно найти несколько кафешек и ресторанчиков.
Предполагалось, конечно, что это очень даже «кафе» и «рестораны», но Пауло отлично понимал, что он там увидит.
И почти не ошибся.
Первая же попавшаяся ему на глаза кофейня с открытой террасой практически ничем не отличалась от многих европейских заведений, ориентированных на легкий перекус и чай-кофе. В целом, большего Пауло и не было нужно.
Он сел на улице, несмотря на подкрадывающийся вечерний холодок, и уставился в меню. Меню было на польском. Девочка-официантка тоже не говорила по-английски. Произнеся слово «кофе» на всех известных ему языках и ни разу, видимо, не угадав ничего похожего на польское слово, отчаявшийся Пауло ткнул пальцем в меню наугад. Официантка кивнула, поправила чисто символический фартучек и ушла внутрь, оставив Пауло в одиночестве созерцать архитектуру города. Архитектура была так себе, одиночество тоже продолжалось недолго: кто-то прошел мимо Пауло и сел за соседний столик.
Можно было, конечно, пойти в другое кафе и попытать счастья с английским там, но Пауло не хотелось никуда идти. Что-то ему подсказывало, что примерно такая же ситуация будет везде.
Официантка принесла ему что-то, похожее на обычный хлеб, надрезанный сверху. Пауло поднял на девушку глаза и обреченно попробовал еще раз:
— Вода?
Видимо, в этот раз она поняла: кивнула и ушла, чтобы через какое-то время вернуться со стаканом воды.
Пауло в ужасе лицезрел содержимое хлеба, который в самом деле оказался скорее посудой, чем пищей. Внутри плавал… наверное, суп. По виду он больше напоминал что-то вроде немецкого зельца, с половиной вареного яйца и веточками укропа. Ложка увязла в супе, взбултыхнув плавающие по поверхности жиринки.
Пауло в очередной раз обреченно вздохнул и отпил воды.
— Эй, сосед!
Пауло вздрогнул и завертел головой. Больше, чем нормальный английский, он был бы рад услышать здесь только итальянский или родной испанский.
За соседним столом расположился его сосед по лестничной клетке. Его оттопыренные уши трогательно алели в свете заходящего солнца. Пауло увидел, что на столе у него стоит кружка ароматного кофе и решил, что это тот человек, с которым стоит пообщаться.
— Привет, — ответил Пауло.
— Чего скучаешь? — сосед взял кофе со своего стола и пересел к Пауло.
В любой другой ситуации Пауло бы его просто проигнорировал, но не сейчас.
— Хочу заказать кофе, но она меня не понимает.
— Да я тебе сейчас закажу.
Сосед опасно отклонился на стуле, замахав официантке рукой. Бросил ей несколько слов и вернул стул в нормальное положение.
— Что, не нравится тебе польская кухня? Журек еще ничего, только жирноват.
— Да уж я заметил, — хмыкнул Пауло, не успевший даже сказать «спасибо за помощь».
Сосед в этом, похоже, и не нуждался.
— Лоран, — он протянул руку и, почти сразу после того, как Пауло пожал ее и представился в ответ, поинтересовался: — А у тебя что, тоже польские корни?
Пауло растерялся.
— Почему?
— Ну, тебя же в командировку прислали сюда?
Пауло качнул головой. Видимо, по нему было слишком заметно, что он человек, оказавшийся здесь не по собственной воле, как турист, а по вполне определенным жизненным обстоятельствам. По работе, в общем.
— Ну вот. Мое начальство направило сюда именно меня, потому что у меня польские корни. Начальство считает, что это поможет мне лучше найти общий язык с местными аборигенами. Ну, типа там лучше понимать их птичий язык и все такое.
— Ну, ты же понимаешь, — заметил Пауло.
— Чуть-чуть. Знаю пять важных слов: кофе, пожалуйста, выпить, любовь и занято.
Пауло задумался на мгновение о сакральном смысле этих пяти слов. Официантка принесла кофе, черный, как душа Сатаны, и Пауло с удовольствием сунул нос в кружку.
— И долго ты тут?
— Уже две недели, — Лоран щедро отхлебнул свой кофе и чуть не облился. — Здесь очень скучно. Хотя девочки очень красивые.
Смысл и важность этих пяти слов начал проясняться сам собой. Пауло кивнул.
— Напиши мне потом эти слова на бумажке, ладно? Хотя бы «кофе» и «пожалуйста».
— И «выпить», — подсказал Лоран, шарясь по карманам в поисках клочка бумаги — им оказался билет на местный автобус.
— Может быть, — уклончиво ответил Пауло.
Быстро стемнело и стало еще холодней. Пауло грелся при помощи кофе, а Лорана, видимо, грели разговоры. Он успел рассказать о себе, о своей работе, о жене и детях, о хобби в виде игры в футбол…
Пауло подумал, что он бы с таким человеком в разведку не пошел. И тайны бы ему свои не доверил.
Впрочем, с Лораном было довольно приятно.
В какой-то момент он ухватил Пауло за руку и ткнул пальцем куда-то в небо.
— Смотри!
Пауло послушно поднял голову.
Небо над городом было очень высоким и звездным. Мелкие и крупные звезды рассыпались по темному небу как веснушки на лице рыжего, а одна, особо яркая, падала, оставляя за собой светлый росчерк.
— Рано-то для звездопада.
— Это не звезда, — радостно ответил Лоран.
— Да, — кивнул Пауло, — это метеор, который сгорает в атмосфере, бла-бла…
— Да нет, — Лоран выглядел очень довольным, как будто бы это была не падающая звезда, а радуга, на другом конце которой лепрекон припрятал для него горшочек с золотом. — Это летавец. В общем, у них тут есть такая легенда про духа, который падает на землю как звезда, а затем является к жертве в облике знакомого человека. Ну и занимается с ним, сам знаешь…
— А зачем? — спросил Пауло.
— Что зачем?
— Зачем занимается?
— Ну ты, блин, спросил, — протянул Лоран и одним махом допил свой кофе.
Работать в Польше оказалось лишь немного сложнее, чем в Италии — из-за разницы языков, — и ничуть не интереснее. В скромном пиар-отделе (он же, по совместительству, пресс-центр) трудилось всего двое поляков. Когда Пауло вошел в отведенный для отдела кабинет, один из них прибирался, распихивая документы и модельки машинок по коробкам и органайзерам, а второй сидел на стуле и пил чай. Кроме того, что оба они были блондинами, общего у них больше ничего не находилось: один напоминал Пауло спокойного мишку, а второй — радостного суриката.
Когда «сурикат» закончил наводить порядок и наконец-то обратил внимание на Пауло, «мишка» встал со стула и принялся все раскладывать по местам.
— Лукаш, — представился «сурикат», протягивая руку для рукопожатия.
Первая буква имени в его устах прозвучала странно: то ли «л», то ли «в». Пауло кивнул и пожал руку, поверх плеча «суриката» наблюдая за тем, как «мишка» раскладывает документы по столу, а модельки машин возвращает на застекленную полку.
— А это Якуб, — добавил Лукаш, показывая на своего коллегу. — Чаю?
— Нет, спасибо, — ответил Пауло.
Лукаш кивнул, сел на стул Якуба, взял недопитый им чай и принялся прихлебывать.
Пауло, не прекращая настороженно наблюдать за обоими, подошел к свободному столу, водрузив на него свой рюкзак, как флаг.
В целом, они оказались нормальными, если не считать маниакальной потребности Лукаша все складывать в коробки, а Якуба — потом это все возвращать на место. По-английски оба говорили неплохо, пусть и с заметным акцентом, но с ними хотя бы можно было поговорить — спросить пароль от компа, как пройти в столовую или где прогуляться после обеда. Они с готовностью отвечали, иногда хором.
Несмотря на небольшое количество работы, к вечеру Пауло чувствовал себя усталым. Он проехался на автобусе до квартиры, хотя мог бы пройтись пешком, и уже предвкушал вечер в компании бутербродов с колбасой, польского телевидения и безлимитного интернета. В его планы бесцеремонно вмешался Лоран, как будто карауливший его у квартиры.
Он появился на лестничной клетке, все так же трогательно светясь ушами в свете лампочки, и, не здороваясь, сказал:
— Я еду смотреть на замок Гродзец. Ты со мной? — он не дождался ответа Пауло и зачастил: — Я знаю его историю. И легенду про него знаю. Поехали? Ну поехали со мной, мне скучно одному. Ну по-е-ха-ли!
Помимо вполне ощутимого желания послать соседа куда подальше и провести вечер в блаженном ничегонеделанье, Пауло очень хорошо осознавал, что Лоран может его попросту задолбать. А если обидится — то и того хуже.
— Ладно, — обреченно согласился Пауло. — Только ноутбук из рюкзака выложу.
Лоран терпеливо ждал его на площадке, переминаясь с ноги на ногу.
— Пойдем, — Лоран ухватил его за руку и потянул по лестнице вниз. — А то на автобус опоздаем.
Пришлось скакать через ступени.
На автобус они все-таки успели, вбежав в последний момент и купив билеты у водителей.
Пауло повертел узенькую бумажку в руках и сунул ее в карман, устраиваясь на сидение у окна. В автобусе было душно и не очень приятно пахло, но Лоран, севший рядом, этого, видимо, не замечал и не переставал трепаться.
Про историю замка он знал на самом деле очень мало. Больше ему нравилась легенда про красного рыцаря, которой он с готовностью и поделился с Пауло.
Суть истории состояла в том, что у всех замков старой Силезии существовали хранители, чаще всего из рода, проживающего в нем. Но со временем многие замки пришли в запустение, были уничтожены во время войны или переоборудованы под отели или музеи. Поселиться надолго в них не мог никто — и не сможет, пока на это не даст разрешение хранитель замка.
Пауло дремал, прислонившись головой к дребезжащему стеклу. Его мутило от этой вибрации, запаха салона автобуса, монотонного голоса Лорана, экскурсовода из которого не получилось совсем.
— Ты слушаешь? — прервался Лоран.
— Слушаю.
— И о чем я говорю?
— О хранителе замка, — расплывчато ответил Пауло, не открывая глаз.
Такая формулировка устроила Лорана, и он продолжил:
— Это я к чему?
— К чему? — поддакнул Пауло.
— К тому, что по преданию, на флаге, развевающемся над Гродзецом, изображен скачущий на красном коне красный рыцарь. И что в замке до сих пор иногда видят призрак: это скелет в доспехе и красном плаще. Якобы этот призрак напугал рабочих, которые были наняты для того, чтобы восстановить замок, потому что он был разрушен во время Тридцатилетней войны. А во время войны замок взял и сгорел. Просто взял и сгорел. А красного рыцаря до сих пор иногда видят на одной из башен. Охраняет, значит. И чем он не хранитель замка?
— Точно, — согласился Пауло, в какой-то момент переставший дремать и начавший слушать более внимательно. — Наверняка это он и есть.
Лоран некоторое время помолчал.
— Правда, есть один косяк.
— Какой?
— Он же скелет. Как он при этом может быть живым человеком?
Пауло хмыкнул. В его представлении во всех легендах было слишком много косяков. И никто почему-то не обращал на это внимание.
— Может, он инопланетянин? — предположил он.
Лоран возмущенно фыркнул, явно уязвленный тем, что Пауло так скептично отнесся к истории.
— Пошли, инопланетянин, наша остановка.
Водитель высадил их практически посреди леса и укатил в сторону чешской границы. Лоран повертел головой и решительно пошел вперед, хотя, на вкус Пауло, любое направление в этой странном месте могло быть как направлением «туда», так и «сюда».
— Ты знаешь, куда идти? — на всякий случай уточнил Пауло.
— Ну, я посмотрел гугл-карту, — не очень уверенно ответил Лоран. — Да ладно тебе, ерунда, дойдем куда-нибудь. У меня есть карта в телефоне, если что.
— Если что, — сварливо проворчал Пауло.
Заблудиться в лесу ему совсем не улыбалось.
— Кстати, есть еще одна легенда, которая объясняет, почему в лесах здесь частенько кто-нибудь пропадает. В общем, граничники — это такие духи нечестных землемеров — заводят в самую глушь и там…
Впрочем, Лоран не завел его никуда и не бросил там. На повороте он торжественно ткнул пальцем в указатель на Гродзец, говорящий о том, что, во-первых, вы ступаете на дорогу к замку (дорога так и называлась), во-вторых, сам замок в стольки-то километрах отсюда.
— Убедил, убедил.
Замок замаячил среди густого леса красными крышами, показалась конусообразная средневековая башенка, асфальт сменился битым камнем.
— Симпатично, — заметил Пауло.
Лоран, в какой-то момент отставший, чтобы завязать шнурок, поддакнул из-за спины:
— Ага. Ты бы видел, как тут круто, когда густой туман. Или дождь. Или когда у дома есть хозяин, и нет никаких реконструкторских фестивалей, кафешек, ярмарок и прочей лабуды.
— Что? Так ты был тут раньше, что ли? — Пауло обернулся, чуть не запнулся и остановился.
Голос Лорана только что звучал за его спиной, но на дороге было пусто. Лорана не было.
В одно мгновение на летнее солнце набежала туча, потемнело. Небо заволокло серо-сизым. На нос Пауло упала ледяная капля. Под ногами у него как будто начал бултыхаться молочный туман.
— Лоран?
Пауло дрожащими руками схватился за телефон. Сигнала не было.
Пауло замер, напряженно вслушиваясь в тишину. Ничего: только едва слышно шуршал по листве начинающийся дождь. Туман наползал от леса, заставляя нервничать еще больше.
Он позвал Лорана еще раз.
— Это совершенно идиотская шутка, выходи.
Лоран не отзывался.
Варианта оставалось всего два: либо идти назад, к дороге, либо вперед, к замку. Скорее всего, Лоран ждал его, счастливо попивая горячий кофе, где-нибудь в кафешке, приютившейся у замка. Так что и Пауло не оставалось ничего другого, кроме как направиться в том направлении.
Все это, конечно, выглядело очень жутко и кинематографично. Замок терялся в тумане, подъездная дорожка была видна где-то на треть. Пауло прошел мимо полуразвалившегося деревянного мостика, наверное, отстроенного для туристов после войны. Будь у Пауло чуть более нежная психика, ему было бы очень неуютно в этом месте одному.
Ну, а так ему было просто неуютно. Сразу вспомнились слова Лорана про граничников. И про скелет в рыцарском доспехе тоже.
Так что не исключено, что при встрече Лоран получит в рожу.
Замок выглядел заброшенным, несмотря на то что его должны были частенько навещать туристы. Кафе с одноименным названием было закрыто, импровизированная парковка пустовала.
С той стороны, с которой Пауло подошел к замку, он уже не просто выглядел, а был совершенно очевидно заброшен и походил скорее на развалины, чем на нечто, пригодное к жилью.
Лоран мог оказаться где угодно — за каждым углом, поэтому Пауло шел осторожно, как по минному полю, то и дело озираясь и замирая, прислушиваясь.
С мыслью о горячем кофе, видимо, можно было попрощаться.
Сам замок начался неожиданно. Стелился такой же молочный туман, только по обе стороны от дороги вдруг стало больше камней, когда-то бывших стенами галереи. Кое-где они сохранились лучше, кое-где хуже, а иногда стены и вовсе сравнялись с полом. Залезая на одну из поваленных стен, чтобы пройти дальше, Пауло снова позвал Лорана, пообещав ему, что если он появится прямо сейчас, смерть его не будет долгой и мучительной.
Тишина была ему ответом, да шорох камней под ногами.
Нужно было возвращаться к дороге. Только вот сети на телефоне не было, ждать автобус предстояло еще часа три, а ловить попутку под дождем в таком месте можно было еще дольше.
Если бы в роду Пауло была бы хоть капля ведьмачьей крови, Лоран был бы проклят до седьмого колена. И все это — с чувством и с душой.
Пауло спрыгнул с камня в молочный туман и заорал, ухнув ниже. Под ногами не оказалось пола, он падал вниз, в затхлое помещение, в котором даже сквозь десятки лет чувствовался запах гари.
Падение замедлилось: кто-то подхватил Пауло под руки и осторожненько поставил на пол. Пауло снова заорал.
— Ты чего визжишь? — мрачно поинтересовался Якуб.
Пауло демонстративно схватился за сердце.
— Ты рехнулся?! Так и помереть можно раньше времени!
Якуб пожал плечами, видимо, и не ожидав, что Пауло будет его благодарить за чудесное спасение.
— Ты что здесь забыл?
Пауло, наконец-то, оклемался и проморгался. В подвальном помещении было сумрачно — пробои в потолке не пропускали солнечный свет, даже если бы он был. Вместо этого они отлично пропускали дождь.
Якуб в сером воздухе казался каким-то призрачным. Пауло на всякий случай схватил его за рукав — нет, рукав оказался вполне материальным, как и рука под ним.
— Я живу здесь, — ответил Якуб, высвобождая руку. — Пойдем, надо тебя вывести отсюда.
— Что? Живешь?
Пауло последовал за ним, ступая осторожно, под каждым камешком предполагая угрозу. Но Якуб шел впереди довольно решительно, не спеша куда-либо проваливаться.
Впереди показался тускло светящийся прямоугольник дверного проема, который Якуб на мгновение загородил своей широкой спиной. В освещенном помещении на несколько голосов говорили на польском. Пауло вошел, прикрыв глаза — несмотря на приглушенный свет, они тут же заболели.
Комната, судя по стенам, тоже когда-то полыхавшая, напоминала рыцарский зал в лучших традициях романа Вальтера Скотта. Даже свечи горели, подкапчивая и без того черный потолок.
За столом сидело несколько человек, с которыми Якуб и говорил.
— Он не знает польского, — заметил Якуб, когда Пауло, наконец, проморгался и смог осмотреться.
Одним из сидящих за столом оказался Лукаш, неожиданно неулыбчивый и серьезный. Остальных Пауло не знал.
— Где это видано, чтобы потомок Дибалы не знал родного языка? — едко спросил один из сидящих.
Пауло нахмурился и открыл рот, чтобы сказать что-нибудь недоброе, но Якуб опередил его:
— Так сложились обстоятельства, Гжегож.
Пауло клацнул зубами.
— Я знаю четыре слова по-польски. Лоран…
И вдруг вспомнил:
— Лоран! Вы видели Лорана? Он здесь?
Поляки (почему-то в том, что все они были поляками, у Пауло сомнений не возникло) переглянулись. И все, как один, уставились на темноволосого молодого человека с очень красивым лицом и тяжелым взглядом, вольготно откинувшегося на спинку дубового стула.
— Что? — он выразительно поднял бровь. — Наверное, он у себя дома. Может быть, не у себя. Я не знаю.
— Этого не может быть, — возмутился Пауло. — Он привез меня сюда, а потом куда-то слинял. Если меня обвинят в его похищении и убийстве в лесу, я…
— Его здесь нет, Павел, — строго ответил темноволосый. — Я тебе клянусь.
Пауло не понравилось это обращение, и он вспылил. Почему-то досталось от него Якубу, все так же стоящему рядом:
— Что за чертовщина?! Я в своем уме, и это Лоран привез меня сюда! Я не должен верить кружку бомжей, занимающихся реконструкцией и сатанизмом. Я ухожу.
— Это вряд ли, — спокойно ответил Якуб.
— Что?!
Пауло сделал шаг назад, чтобы вернуться в подвал, из которого Якуб его только что вывел, и поискать другой выход. Никто не вставал из-за стола, не тянулся к нему, чтобы остановить. Даже Якуб держал руки в карманах.
Только за его спиной больше не было двери. Пауло пошарил рукой по стене, обернулся, потрогал уже двумя руками. Сердце ухнуло вниз.
Он прижался к стене спиной и в ужасе переводил взгляд с сосредоточенного лица Якуба на безмятежного Лукаша. Сидящий за ним темноволосый как-то нехорошо улыбался.
— Вы меня убьете, да? — Пауло от ужаса смешал три языка.
Раздались смешки. Якуб поднял брови:
— С чего ты решил? — он обошел стол и сел на свободный стул. — Если Роберт сказал тебе, что твоего друга здесь нет, то его правда здесь нет. Это Роберт тебя привел сюда.
Темноволосый кивнул.
— Помнишь, он тебе рассказывал про летавца? Вот он я, — он широко развел руками, красуясь.
— Господи, что… — прошептал Пауло, медленно продвигаясь вдоль стены.
Спокойнее ему не стало, даже наоборот. Лоран — не Лоран? — кажется, говорил, что… Ох-ох-ох, лучше бы они оказались реконструкторами-сатанистами.
Пауло медленно полз по стене. Взгляды с любопытством следили за ним, не отрываясь. Это, а еще то, что в помещении не оказалось дверей вообще, заставило его остановиться и сползти на пол.
— Вообще-то парнишка очень похож на деда, — заметил Лукаш.
— Ничего он не похож, — проворчал Гжегож.
— Ну да, — фыркнул Якуб. — Вспомни, как орал Болеслав, когда впервые тебя увидел.
— Я бы на тебя посмотрел, — рассмеялся Лукаш, — если бы у тебя под кроватью поселилась такая рожа.
Гжегож махнул на него рукой.
— Я ему золото приносил! Цацки всякие.
— Краденое добро ему было ни к чему, — фыркнул Роберт. — КлобучьяКлобук — в польской мифологии дурной дух низшего уровня, который, будучи пригретым в доме, приносит своим хозяевам добро, краденое им у соседей. твоя натура…
Пауло уткнулся носом в колени, обхватив голову руками. Это было так странно и так глупо, что лучше бы все это оказалось сном.
Лукаш присел рядом с ним на корточки, потыкал в колено. Пауло отмахнулся от него.
— Ну, Пауло, прекрати дуться, — неверно истолковал его состояние Лукаш.
— Вы уроды, — невнятно буркнул Пауло в ответ.
— Мы не уроды! — где-то вдалеке возмутился Роберт.
— Мы не уроды, — согласился Лукаш. — Просто мы не люди. У нас немного другие принципы. Мы живем ради другого. Ради того, чтобы у нашего дома был хозяин. Хранитель, если хочешь красивых терминов.
— Не хочу.
— Пауло, — позвал его Лукаш.
— Ну?
— Можно, я кое-что тебе покажу? А после этого ты решишь, остаешься ты с нами или уходишь. Ладно?
Пауло немного приободрился и даже поднял голову. О том, что он, без сомнений, захочет уйти после того, что ему покажут, Лукашу лучше было не знать. Пауло кивнул.
— Пойдем, — Лукаш протянул руку, Пауло взялся за нее и поднялся.
От стола отделился еще один молодой человек (не человек?).
— Я провожу вас в комнату, — сказал он.
Голос его звучал странно: как будто издалека и одновременно очень близко.
— Это Щенсны, — представил Лукаш, а Пауло не обратил на него внимания, глядя на то, как в стене появляется дверь.
Щенсны вышел первым, Лукаш пропустил Пауло, и они оказались в коридоре.
Лукаш рассказывал, что Щенсны, вообще-то, морок, и если раньше он путал и водил по лесу туристов, подкидывая им веселые и не очень видения, то сейчас он сам не до конца уверен, существует ли он или же он просто видение самого себя.
Пауло его не слушал, погруженный в свои размышления. О том, что они все, наверное, не в своем уме и что пропавшая дверь еще ничего не значит. Что ему предстоит вернуться в город и немедленно связаться с Маркизио, чтобы тот любыми способами возвращал его в Турин прямо сейчас.
В коридоре смотреть было не на что, а вот комната, в которую привели Пауло, кажется, совсем не пострадала от огня и времени: кровать с балдахином, аккуратно затворенные шкафы и прибранный стол.
— Это комната твоего деда, — сказал Лукаш с затаенной гордостью. — Я здесь прибрался после того, как он уехал, а то он, знаешь, собирался в спешке…
Пауло не знал. Он смотрел на зеркало в углу комнаты, занавешенное красной тканью. Щенсны стоял рядом, держа ткань за край.
Лукаш принялся смахивать ладонью пыль с чернильницы. Пауло подошел к зеркалу. Щенсны сдернул ткань и накинул ее на плечо Пауло. Тот дернул плечом, и ткань с шорохом поползла вниз.
— Ну, что там? — недовольно спросил он.
Щенсны осторожно коснулся его плеча, призывая посмотреть на себя.
— Это зеркало.
Пауло скривился.
— Я это и так вижу.
— И оно покажет то, что ты захочешь. Попроси его показать тебе твою квартиру в городе.
— Ладно, — вздохнул Пауло и повернулся к зеркалу.
Это звучало слишком. В сказки он никогда не верил и не планировал начинать. Тем более что…
Зеркало вдруг нагрелось. Теплым, нет, горячим воздухом плеснуло в лицо Пауло, он даже отшатнулся. Даже запахло горячим — ноздри обожгло. В старой раме плясал огонь.
Его квартира — снятая для него квартира в городе — горела. Вот, и она уже догорела — черные стены, остов стола и кровати, гарь в воздухе и тяжелая водная взвесь.
— Ч-что это? — спросил Пауло, оглядываясь на Лукаша.
Тот ответил, не отрываясь от протирания стола неизвестно откуда взявшейся тряпкой.
— Не знаю. Мы не видим, что там.
— Там моя квартира, — торопясь и забывая слова, ответил Пауло. — И она сгорела!
— А, ну да, — спокойно согласился Лукаш, отодвигая от стола стул и садясь. — Когда мы узнали, что будет пожар, решили, что лучше заманить тебя сюда, чем погибнет еще один потомок Дибалы. Даже обманом. Послушай…
Щенсны поднял с пола красную ткань и накинул ее на зеркало.
— Если ты станешь хранителем замка, у тебя будет совсем другая жизнь. И сам Гродзец тоже заживет. Ты можешь сделать здесь что угодно: музей, отель… Интернет мы тебе проведем. Гжегож натащил сюда много компьютеров, техники всякой, даже мопед есть. Замку нужен хранитель, Пауло.
Пауло покачал головой.
— Господи, какой бред… Лукаш, ты сказал, что покажешь — и я могу уйти, если захочу.
— Ну, да, — согласился Лукаш.
— Я могу уйти?
Лукаш замялся, переглянулся с Щенсны и ответил:
— Конечно.
Лукаш, вообще-то, его обманул.
Замок просто не выпустил Пауло. Плевать замку было на то, согласен Пауло стать хранителем или нет. С того самого момента, как он ступил на дорогу, ведущую сквозь галерею, он уже принял на себя эту ответственность.
Пауло орал два дня. Метался по замку, сшибал предметы, ругался на духов, попадающих под руку, тряс Якуба, почему-то слишком часто оказывающегося рядом.
— Да на что вы вообще рассчитывали?! — он цеплялся за руку Якуба, тряс его за рукав, с трудом подбирая английские выражения.
— На то, что кровь предков взыграет, — ответил Якуб, не пытаясь отлепить его от себя.
Пауло бесился, ругался, выпускал пар.
— Мы подумали, что раз уж все равно замок тебя не отпустит, тебе самому будет проще, если ты согласишься по своей воле. Но получилось вот так. Кто же знал?
— Господи, чтоб вас всех, — выдыхал Пауло и мчался дальше по коридору, вне себя от злости.
Духи могли выходить из замка. Некоторые даже могли вовсе из него уйти. Хранитель — не мог. Точнее, замок сам решал, когда начинать выпускать своего хозяина за порог. В случае с Пауло на это сильно не приходилось рассчитывать.
За время бесцельного метания по замку Пауло узнал многое. Что Лукаш и Якуб — скарбники, духи, хранящие богатства своего хозяина. Один постоянно прибирал то, что притаскивал в замок Гжегож, а другой разбирал. Они ругались друг на друга и при том жили душа в душу. Пауло даже казалось, что друг без друга им будет очень плохо, как и остальным, ни разу в жизни и не думавшим прибираться в Гродзеце.
Что Роберт в самом деле летавец, и на вопрос, зачем тот вступает в связь с человеком, к которому является, он только загадочно улыбается. В целом личная жизнь Роберта гудит, свистит и веселит всех окружающих.
Что и Гжегож, и Щенсны, и все остальные живут в Гродзеце уже немало лет и со скуки работают в городе, а иногда занимаются своими обычными бесовскими делами.
Что в лесу водятся лейини, лесные демоны в виде оленей, опасные для туристов, если за ними не приглядывает хранитель замка и прилежащих угодий.
Что быть хранителем замка, покуда жизнь в нем не закипела, очень скучно. Проведения интернета еще предстояло ждать и ждать, клятвенно обещанного кабельного тиви — тоже. Та висящая на зеркале тряпка оказалась плащом красного рыцаря, и Пауло кинул ее в Лукаша, стоило тому заикнуться о преемственности поколений.
Согласился только на то, чтобы сменить рубашку на красную футболку, но не больше.
Пауло почти смирился с тем, что его обманули. Больше всего смущало отсутствие приличного туалета. В конце концов, у него просто не оставалось выбора, а туалет потихоньку строился.
— Я знаю, что я хочу здесь организовать, — наконец решил Пауло, усадив перед собой Лукаша и Якуба, как самых домовитых и хозяйственных существ в замке, к тому же, работающих на заводе «Фиата». — Давайте сделаем здесь бизнес-центр. Перетащим офис «Фиата» сюда, продолжим работать, деньги зарабатывать на замок, можно второй этаж сдавать для еще каких-нибудь офисов, столовую оборудовать.
Он замолчал, ожидая решения с некоторым волнением. Хотя к чему было волноваться? Это он был хозяином замка и сам решал, как им распоряжаться.
Лукаш с Якубом переглянулись.
— Ты уверен, что это хорошая идея? — поинтересовался Якуб.
Выслушав множество гневных отповедей от Пауло, он был морально готов к очередной.
— Конечно, — ответил Пауло, хотя почувствовал, как все внутри сжалось в комок.
Он сам не знал, что ему было настолько важно одобрение этих мифических поганцев.
— Ладно, я понял, — отчеканил Пауло и махнул рукой. — Топайте отсюда.
Скарбники снова переглянулись, поднялись и послушно утопали.
Пауло плюхнулся на кровать, перекатился на живот и свесил руку вниз. Он чувствовал себя обиженным мальчиком, чью идею реконструкции главной площади не одобрил городской совет. Он мог бы написать бизнес-план, объяснить всю выгоду от этого проекта, в конце концов, топнуть ногой и ультимативно заявить: «Делаем!» — но Якуб отбил все желание что-либо делать.
Может быть, потом ему снова захочется заниматься этим вопросом. Но пока что энтузиазм угас. В конце концов, сломить сопротивление закостенелых древних духов тоже непростая задача.
Обида Пауло прошла довольно быстро. Все-таки он был взрослым человеком и понимал, что триста лет в замке — это не белка чихнула, чтобы вот так запросто разрешить сделать из него бизнес-центр. С мыслью о музее или отеле духи явно смирились. К офисам просто не были готовы.
Осталось только плохое настроение. Пауло раздражало буквально все: кровать с балдахином (здесь нет поблизости Икеи часом?), разлапистая люстра под потолком (Икея, ау?), плащ на зеркале. Красная тряпка вообще подействовала на Пауло так, как если бы он был тосканским быком: он разозлился еще больше, подскочил с кровати, сорвал с зеркала плащ предков и кинул его на пол. Где-то здесь все предки должны были взвыть на своих небесах.
Плевать на предков. Плевать на духов, обманувших его несколько раз. Плевать на то, что жить в обмане или из-за обмана совершенно не хочется.
Пауло отражался в зеркале. Злой, растрепанный, обиженный.
— Хочу увидеть правду, — буркнул он. — Что бы было, если бы эти клоуны меня не обманули.
Он отдавал себе отчет, что это — копание в открытой ране. «Если» — не его случай. У него больше нет никакого «если». У хранителя замка Гродзец нет альтернатив.
Зеркало подернулось рябью, как будто амальгама вдруг начала сползать, превращая его в обычный кусок металла.
Пауло в зеркале стоял посреди дороги, на которой не было тумана, не было Лорана или дождя. Чуть в стороне стоял Роберт, которого Пауло не видел, и Щенсны, которого Пауло не мог видеть. Пауло выругался, вызвал такси и быстрым шагом направился к дороге. Машина подхватила его через двадцать минут и в целости и сохранности доставила к порогу дома. Пауло-не-из-зеркала вошел в подъезд, а Пауло здесь, по эту сторону зеркала, замер, ожидая увидеть клубы дыма, вырывающиеся из-под двери. Но квартира не горела.
Две недели пролетели незаметно. В пиар-отделе Пауло трудился один. И совсем скоро вернулся в Турин, сдав свой пост какому-то другому командированному счастливчику.
И все началось сначала.
Пауло просыпался в летнем Турине, смотрел на свою модную люстру, на пылинки в прямых лучах солнца, ехал в офис к девяти утра и был совершенно обычным. Скучным человеком со своей скучной жизнью.
Пауло вздохнул и накинул на зеркало красный плащ своих предков. Возможно, все сложилось не так уж и плохо, размышлял Пауло, поднимаясь на самую высокую башню, чтобы проветриться. Если открыть в замке музей или отель, а лучше недорогую гостиницу с рестораном, здесь закипит жизнь. И интернет появится, и туалет, и кровать из Икеи или откуда-нибудь еще. И воск со свечек перестанет капать на плечи, когда идешь по коридору.
И в этот момент Пауло было все равно, что он стоит на башне замка и светится в своей красной футболке, как идиот. Он и был в какой-то степени идиотом, а еще Хранителем замка, красным рыцарем Гродзеца.
И ему еще предстояло смириться с тем, что его обманули трижды. В конце концов, духи не хотели ничего плохого. Все-таки это было в их традициях — обманывать и путать людей.
Пауло сел и свесил ноги вниз. Заходило солнце, окрашивая крыши Гродзеца багрянцем.
По наследству Пауло перешел очень красивый замок. И ему предстояло проделать большую работу, чтобы всем это доказать. 
@темы:
фик,
Второй день,
Team Fantasy,
Football Spring AU-Fest 2017
-
-
20.04.2017 в 13:25Я бы с удовольствием послушал эти чудесные байки "за жизнь" и не очень.
За приглашение к прекрасной польской сборной - спасибо!
За польскую культуру - еще больше.
За джен - втройне
!!!-
-
20.04.2017 в 16:54а можно больше про прекрасного летавца?
Я бы с удовольствием послушал эти чудесные байки "за жизнь" и не очень.
Эти байки поднимут рейтинг и выйдут из категории джена
-
-
20.04.2017 в 21:20мне ужасно понравилось то, как тщательно прописана культура, и как мурашково серьёзный концепт перемежается шутками, вроде этой:
— Ну, ты же понимаешь, — заметил Пауло.
— Чуть-чуть. Знаю пять важных слов: кофе, пожалуйста, выпить, любовь и занято.
Пауло задумался на мгновение о сакральном смысле этих пяти слов.
читается на одном дыхании. и очень хочется ещё! и с рейтингом и историями!
и этот текст заставляет меня снова открывать польский курс на дуолинго.
спасибо вам, автор, вы прекрасны!
-
-
20.04.2017 в 21:48Давайте все будем учить польский
по историям Роберта-
-
23.04.2017 в 21:59Поляки очень атмосферны
-
-
23.04.2017 в 22:54Спасибо!
-
-
26.04.2017 в 08:58Очень понравилось сплетение современности и мифологии (тем более польской!). Сущности, противящиеся нововведениям - это очень забавно))
Отдельное спасибо за поляков, но теперь я хочу почитать про них еще
Мне очень понравилась работа, спасибо за нее
один напоминал Пауло спокойного мишку, а второй — радостного суриката.
Ну все, теперь я только так их и буду воспринимать
— Ничего он не похож, — проворчал Гжегож.
— Ну да, — фыркнул Якуб. — Вспомни, как орал Болеслав, когда впервые тебя увидел.
— Я бы на тебя посмотрел, — рассмеялся Лукаш, — если бы у тебя под кроватью поселилась такая рожа.
За что с ним так, он же симпатичный?
-
-
26.04.2017 в 19:44Такой цели не было, скорее была цель показать различия в человеческой морали и морали нечисти)
За что с ним так, он же симпатичный?
Гжегож прекрасный! А Лукаш любя. Тем более что это правда страшно, когда у тебя кто-то под кроватью. И там не важно, симпатичный он или нет)
-
-
26.04.2017 в 20:52Я, наверное, неправильно сформулировала - меня, наоборот, восхитила эта в секунду сгустившаяся атмосфера, очень здорово получилось
-
-
26.04.2017 в 20:55-
-
27.04.2017 в 23:02Белорус оценил, спасибо
Вот кто ещё напишет про Дибалу и поляков, а? /с умилением вздыхает/ Да ещё и с такой любовью. Да ещё и в контексте польской мифологии. Раз в сто лет такое случается или даже реже.
Фик очень хороший, поляки прекрасны (особенно летавец Роберт. Присоединяюсь к желанию народа читать его байки "за жизнь", должно быть очень... ммм, познавательно), Дибалу жаль. Многие на его месте оп - и с крыши, и поминай как звали. Ну, надеюсь, у него всё как-то сложится и образуется.
Автор молодец и красавчик, спасибо за эту работу! Да чего там, автор уже давно - вчера - деанонился, так что ещё и мильон обнимашек тебе, дорогой
-
-
27.04.2017 в 23:05Дибала сильный мальчик, он обязательно
смиритсясправится. Тем более с такими духами ему некогда скучатьПолина-чан, спасибо, дорогая, и тебе обнимашек
-
-
27.04.2017 в 23:08Судя по суровым бровям Дибалы, эти развесёлые духи у него будут по струнке ходить
-
-
27.04.2017 в 23:10-
-
27.04.2017 в 23:17