Название: Сноходец и мечтатель
Автор: Йоонст. и
Рикки ХирикиккиРазмер: 3154 слова
Пейринг/Персонажи: Томас Дилейни/Якоб Бруун Ларсен
Категория: слэш
Жанр: фантастическая АУ
Рейтинг: PG-13
Саммари: Во всем этом чертовом мире магии не было вообще. Но на фестивалях искрились живые фейерверки, еда меняла свой цвет, стоило ее посыпать специями, а людей похищали, как только проходил слушок, что этот парень (и не только парень) видит сны.
Ключ: сюрприз
Примечание: идея сноходцев позаимствована из "Вороновьего цикла" Мэгги Стивотер.
читать дальшеВ этом городе магии не было.
Во всем этом чертовом мире магии не было вообще.
Но на фестивалях искрились живые фейерверки, еда меняла свой цвет, стоило ее посыпать специями, а людей похищали, как только проходил слушок, что этот парень (и не только парень) видит сны.
Те, кто видел сны, были другими.
Между сном и явью было не так много различий, за исключением того, что во сне можно было представить что угодно бесплатно. За «что угодно» в реальности нужно было заплатить этим самым людям чаще всего приличную сумму.
В мире, где существовали люди, которые могли приносить из снов плоды своих фантазий, имелись: черные рынки, дилеры, комиссионные, коллекционеры, охотники, в конце концов. И все они смотрели в одну сторону: на сноходцев.
Что предложит в следующий раз Р.? Что выкинут на рынок братья А.? Удастся ли договориться о снижении цен с обнаглевшим Л.? Найдут ли пропавшего в прошлом месяце Г. – или хотя бы его тело?
В мире, в котором товаром стали сны, ставки были очень высокими.
И зарплаты тоже.
Томас завороженно следил за настенными часами над головой начальника. Часы были точь-в-точь из Гарри Поттера: стрелки с изображениями всех сотрудников отдела располагались на нескольких секциях – на работе, в командировке, на больничном, в отпуске. Секции «после работы» или что-то вроде не предполагалось. Видимо, эта информация не так интересовала начальство, чтобы указывать его в техзадании для сноходца.
Томас мыслями был не здесь. Если бы его кто-нибудь спросил, где он опять витает, он бы не смог ответить. Во всяком случае, этот кабинет навевал на него тоску. Во время совещаний жутко хотелось спать, а зевоту было скрыть попросту невозможно. Именно поэтому…
– Дилейни! – раздраженный голос ввинтился в ухо, отчего его даже, кажется, заложило.
Томас открыл рот, мечтая снова воспринимать аудиальный мир с двух сторон, но, не добившись внятного результата, повернулся к начальству в три четверти.
– Да?
– Что я говорил?
– Не знаю, – смиренно ответил Томас. – Я прослушал.
– Замечательно, – едко отозвалось начальство.
Иногда Томас думал, что его все-таки к чертям уволят. А потом вспоминал, что именно это витание в облаках делало его больше похожим на сноходцем, чем все прочие коллеги могли просто мечтать. И снова успокаивался.
Томас взял со стола папку с документами. Ничего необычного – информация, которую можно найти в интернете. Но все-таки не очень много – обычно нормальный человек за свою жизнь оставлял цифровой след значительно больше, особенно если он чем-то торговал. Особенно если он торговал снами и их производными.
– У него даже нет инстаграма? – с сомнением поинтересовался Томас, роясь в бумажках.
Наткнувшись на фотографии нескольких товаров, он выудил листки из общей папки и помахал ими в воздухе.
– Вот это! Это же нужно всего лишь качественно сфотографировать и выложить! Это же… это же… что это?
С фотографий на него смотрело странное существо, напоминающее помесь гремлина и игуаны.
– Оно живое? – спросил Томас.
Начальство пожало плечами.
– Вот и спроси. Заодно и узнаешь, сноходец это или продавец.
– Какой он продавец, если у него даже нет инстаграма.
Томас убрал распечатки в папку, помяв края, потому что ему даже не пришло в голову ровно сложить листки. Свернув папку в трубочку, козырнул ею и вышел из кабинета, чувствуя, как скоропостижно проходит желание уснуть прямо на рабочем столе.
Стрелка с его изображением медленно перебралась в секцию «в командировке».
Сервис у этого парня был так себе. Даже создавалось впечатление, что ему не интересно ничего продать. А это, в свою очередь, говорило уже о том, что скорее всего эта невинная продажа всякой трудно поддающейся описанию ереси – прикрытие для чего-то большего. Вполне возможно, что этот парень был из тех, кто умел притаскивать из снов настоящие деньги. Для этого ему, правда, нужно было быть в этом настоящим профи: если хотя бы один элемент на банкноте был повторен неверно, системы безопасности тут же определяли подделку.
Были сноходцы, которые могли провернуть такое. Но с тех пор элементы защиты шагнули далеко вперед: ходили слухи, что в разработке этих элементов участвовали тоже сноходцы.
А в чем они не участвовали?
Этот парень – Якоб – по телефону общался неохотно, предложил приехать и посмотреть все, что интересует. Помесь гремлина и игуаны уже купили, и нет, достать вторую такую же невозможно.
Томас сделал для себя пометку по этому поводу и задал еще несколько уточняющих вопросов. Но записываться на встречу все-таки не стал.
Вместо этого явился лично. Не в квартиру, конечно, а в кафе в доме напротив, в котором этот самый Якоб ужинал, сидя за высоким подоконником, прямо перед огромным окном, ведущим на оживленную улицу. Он уже почти доел свой поке-боул, когда на улице зарядил дождь. Якоб посмотрел в окно, которое спустя пару минут уже залило дождем, и принялся гонять по тарелке бобы.
Томас влетел в кафе еще спустя минут пять – вымокший с ног до головы, даже кожаная куртка не спасла. Уже кинув куртку на спинку стула рядом с Якобом, Томас невнятно спросил: «Можно?» – и, получив такой же невнятный кивок в ответ, устроился на высоком стуле. Перед собой он поставил две кружки с кофе.
– Ух, как ливануло, – сказал он, чувствуя, как липнет к коже рубашка.
Якоб ничего не ответил, только покосился в его сторону. Он выглядел чуть менее мрачным, чем на паспортном фото, и чуть более живым.
Хотя, как известно, на фото в паспорте никто не выглядит живым и здоровым.
Немного помолчав, Томас придвинул к Якобу вторую кружку кофе. Тот немного поколебался, но затем все-таки взял кружку в руки.
Только после этого он согласился вступить в диалог.
А потом они переспали. То есть, как. Не переспали, конечно, так, целовались и дрочили друг другу, заляпав диван. Якоб ушел переодеваться, а Томас, даже не подтянув влажные джинсы, рассматривал комнату. Комната тоже была совершенно не «продажная». Под потолком парила пара бумажных самолетиков – черного и желтого цвета. У одного было помято крыло, из-за чего он плохо летал и постоянно клевал носом.
На полках стояли, чередуясь с книгами: череп с рогами; миска из синей мозаики, из центра которой била струя сверкающей на отсутствующем солнце воды; каплевидная колба, наполненная жидкостью с мутным осадком, который неспешно переливался со дна наверх; чучело существа размером с половину ладони, мохнатое, большеглазое и зубастое; кусок розового камня. Одна полка была затянута клубящимся серым дымом, по которому бродили отражения: радуги, золотых отблесков, фиолетового рассвета.
Сноходцы были странными людьми. Их вообще мало что интересовало, кроме снов. Будь их воля, они бы не возвращались, держа в охапках артефакты и чистую магию; но они не могли. Сноходцы не могли не видеть сны, не могли не приносить с собой части этих снов. Были те, что пытались. Но они именно что были.
Именно поэтому сноходцы сами очень редко что-то продавали. Только если покупатели выходили на них сами. Остальные передавали свои товары менеджерам или дилерам и больше с мирским не сталкивались.
Существовала красивая легенда, что сноходцы и сами – порождение снов. Но, если это и было правдой, рождались они достаточно естественным путем. Каждый в меру своих возможностей, конечно.
Если Якоб был продавцом, то он был очень плох в этом. Если он был сноходцем, то он на удивление хорошо коммуницировал со внешним миром. Ну, насколько мог. Томас склонялся ко второму варианту.
Якоб вернулся в комнату в домашней одежде: серой футболке и серых домашних штанах. Почти такие же штаны он держал в руках, их он и кинул Томасу. Штаны упали ему ровно на лицо, потому что Томас опять погрузился в свои мысли.
Скинув с головы штаны, Томас с удивлением обнаружил, что Якоб выглядит недовольным. Он сел рядом, поджав под себя ногу и опершись локтем о спинку дивана.
Томас почувствовал себя неловко, подтянул джинсы и одернул полы рубашки.
– Что?
– Думаю, тебе нужно уйти, – сказал Якоб.
– Что, все было так плохо? – попытался пошутить Томас.
Из-за того, что он растерялся, вышло совсем плохо.
Якоб немного помолчал. Затем, будто неохотно, ответил:
– Я узнал твой голос.
Томас застегнул джинсы и отложил смятые в комок домашние штаны Якоба.
– Зачем ты их тогда принес?
– Чтобы кинуть в тебя.
Так Томас убедился, что этот парень действительно сноходец.
Он начал собираться. Взял свою мокрую и холодную куртку, сунул ноги в ботинки, заправив внутрь шнурки.
Якоб все это время наблюдал за ним с дивана. Выражение лица при этом у него было отсутствующее. Нездешнее.
Томас уже подошел к двери, когда он подал голос:
– Ты думаешь, человек в своем уме стал бы торговать вот этим? – Якоб показал подбородком в сторону своих полок.
Томас задумчиво постучал костяшками пальцев по двери, которая отозвалась глухим звуком.
– Хочешь сказать, что ты псих? А справка есть?
Он шутил, но Якоб опять даже не улыбнулся.
– Нет, – непонятно на что ответил он. – Я не знаю, на кого ты работаешь и работаешь ли, но я для вас бесполезен. За двадцать лет жизни мне ни разу не удалось принести из сна то, что мне хотелось бы. Никаких собак, как хотелось в детстве. Никакой безлимитной еды. Девушек. Только вот эта хрень.
Один самолетик, тот, что с мятым крылом, упал на пол неподалеку от ноги Якоба. Второй спланировал вниз и накрыл его собой, идеально войдя по сгибам.
Томас как завороженный смотрел на это мини-представление. Якоб тоже молчал, видимо, решив, что он о чем-то думает.
Томас не думал. В голове у него были только два эти самолетика, идеально сложившиеся. Спустя пару минут он усилием воли вырвал себя в реальный мир и сказал:
– Ладно.
Якоб поднял брови. Наверное, можно было сказать, что он сделал это насмешливо. Томас еще постучал по двери.
– До встречи тогда.
– Сомневаюсь, – ответил Якоб.
– Сомневаюсь, – ответил уже ему Томас и широко улыбнулся.
Сомневался Томас не зря. С тех пор он регулярно названивал – пару раз в неделю точно. Ему, кажется, ничего не нужно было, кроме как пообщаться. Да ему и собеседник-то не был нужен, поэтому от Якоба требовалось немногое: угукать иногда, даже не заботясь о том, чтобы попадать в паузы между фразами.
Сначала его это бесило, он брал трубку через раз, забывал телефон между диванными подушками, выключал его, но это не останавливало Томаса. А потом Якоб привык. Иногда он слушал, что рассказывает Томас, иногда нет. Иногда Якоб включал громкую связь, клал телефон на стол и занимался своими делами: мыл посуду, протирал полки или потрошил рыбу, чтобы накормить очередную гремлинообразную тварь, которую притащил из сна.
Томас продолжал рассказывать: про соседей, парк у дома, свою собаку, закат из окна, акции в супермаркете, почтальона, сломавшийся лифт, но почти никогда – про свою работу.
Якоб и не спрашивал. Он вообще ничего не спрашивал, но прошел, наверное, месяц, прежде чем он привык к этим разговорам (и даже купил себе блютус-наушники), а еще через месяц начал иногда вступать в беседу.
Якоб ужинал – все в том же кафе, но уже не у окна, а глубже в зале, – а в наушниках что-то рассказывал Томас. Видимо, он куда-то ехал, потому что на заднем плане объявлялись остановки автобуса. Якоб не вслушивался, ковыряя вилкой рис.
Неожиданно Томас прервался, помолчал, видимо, чем-то очень увлеченный, а когда снова прорезался, голос его перестал быть монотонно-рассказывающим. Он задал какой-то вопрос, Якоб не отреагировал, тогда Томас повторил:
– Может, встретимся?
Якоб растерянно наколол на вилку кусок огурца.
– Ну… – неопределенно протянул он.
– Поздно, я уже приехал.
Томас отключился только для того, чтобы войти в кафе. Повертев головой, он кивнул Якобу и первым делом направился к барной стойке. Вернулся он уже с двумя кружками кофе. Одну сразу поставил перед Якобом и сел напротив.
Якоб взглядом показал, что внимательно слушает, и продолжил есть.
– Да вот, – невнятно сказал Томас и отпил кофе.
Весь его рассказчицкий дар, под который было так хорошо засыпать или заниматься бытовыми делами, куда-то исчез.
– Я тут сделать кое-что хотел. При тебе.
Якоб невольно напрягся, но на всякий случай пошутил:
– Подрочить?
Томас округлил глаза:
– Как ты догадался?
Якоб фыркнул.
Но вместо того, чтобы спустить штаны, Томас достал свой мобильный и начал рыться в нем. Найдя нужный контакт, поднес телефон к уху.
Якоб перестал есть.
– Добрый день, у вас есть пять минут? – сказал Томас в трубку.
Смотрел он при этом прямо на Якоба. Тот, удивив сам себя, взгляд не отвел.
– Я звоню по поводу того парня, который Бруун Ларсен, помните? Я закрываю этот кейс. Да, он совершенно бесполезен, толковых товаров нет, проходная способность минимальная. Конечно, я знаю, что такое «ки-пи-ай», а что я могу сделать? Да, до связи.
Якоб подпер щеку кулаком, наблюдая за тем, как Томас сбрасывает вызов и убирает телефон в карман.
Они оба помолчали, затем Томас, в котором генетически не было заложено долгое молчание, спросил:
– Может, десерт?
– Пожалуй, нет, – ответил Якоб, задумчиво проводя пальцем по краю своей кружки, внутри которой пена нарисовала кофейную волну.
– А я возьму, – Томас поднялся и снова ушел к барной стойке.
Якоб потянулся. Он должен был расстроиться, ну, или хотя бы загрустить, но быть бесполезным сноходцем с минимальной проходной способностью было очень приятно.
Тем более что вернулся Томас все равно с двумя тарелками. Видимо, покупать что-то в одном экземпляре ему не позволяли внутренние убеждения.
И они продолжили встречаться. То есть – видеться, но иногда все-таки встречаться.
В квартире Якоба было много всякой хрени. Под потолком парил уже целый выводок разноцветных бумажных самолетиков и три журавлика разных размеров. Штормгласс, иногда, когда ему хотелось, предсказывавший погоду. Чье-то крыло, сброшенное, как хвост ящерицы. Горящие прямо в воздухе руны, которые можно было брать за уголок и переносить в любое место.
Он был неправильным сноходцем. Очень-очень плохим. Слишком человечным. Где-то между одним и другим.
В квартире Томаса было много всякой хрени. На люстре лежал уставший желтый самолетик с обтрепанными краями (он иногда порывался вылететь в окно, но всегда возвращался). Часы-будильник с птичкой, издававшей совершенно адские звуки в нужное время – и если Томас забывал ее покормить (а такое случалось). Клочок дыма с полки Якоба, который Томас как-то раз случайно принес с собой. Он лежал на тарелке и переливался все теми же цветами: радугой, золотом, рассветом. Внушительных размеров кварцевый член (иногда Якоб проявлял очень специфическое чувство юмора – то есть, всегда, когда вообще его проявлял).
Из Томаса человек был так себе. Ему не нравился весь этот быт, и он очень хотел бы видеть сны. Хотел бы просыпаться, держа в руках что-то, порожденное сном. Сном – и его сознанием. Томас мог бы представить что угодно. Но сноходцем он не был. Он был кем-то между.
Где-то в этом «между» они и встретились.
И теперь они лежали на кровати Томаса в квартире Томаса, а Якоб еще и положил голову на плечо Томаса и, кажется, дремал. Прошло не меньше года с закрытия дела Якоба, прежде чем он на самом деле начал доверять Томасу. То есть, позволял себе уснуть рядом с ним и проснуться – иногда держа в руках очередную ерунду из снов.
Якоб ткнулся в шею Томасу носом. Он не спал. Казалось, что он о чем-то размышляет – настолько явно, что ему не хватало только комиксных пузырей над головой.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил Томас.
– Что?
Якоб его, конечно, не понял. Читать мысли он еще не умел, а потому с трудом ухватывал причинно-следственные связи, случающиеся в голове Томаса. Чаще всего они были максимально неожиданными.
– О чем ты так усиленно думаешь?
– О.
Якоб зашевелился, заерзал и забрался на Томаса, ложась на него всем весом. Томас сдавленно крякнул и обнял Якоба.
– У меня для тебя сюрприз, – тепло и явно сонно пробормотал Якоб. – Поспать не хочешь?
Томас непонимающего угукнул. От Якоба, даже если тот бодрствовал, было невозможно получить никакую информацию, если он не хотел. А сейчас он явно не собирался ничего рассказывать.
Когда у Томаса окончательно затекло абсолютно все (а случилось это очень быстро) и он спихнул с себя Якоба, тот уже спал. Томас вертелся еще минут двадцать, прежде чем все-таки нашел удобное положение тела (положив и руку, и ногу на Якоба, который в кой-то веки не выражал своего отношения к этому вопросу), перевернул подушку холодной стороной наверх и уснул.
Томас не мог в это поверить – а уж он-то мог поверить буквально во что угодно. Сейчас, когда у него периодически оставался ночевать Якоб – так и вовсе.
Но в это он не мог поверить.
Ему снился сон. Самый настоящий, яркий – даже слишком, гипертрофированно яркий – сон. И Томас понимал, что это сон. Будто бы он был настоящим… сноходцем.
Якоб сидел на каком-то мшистом валуне и терпеливо ждал, пока Томас налюбуется открывающимися видами природы: золотые горы, фиолетовое небо, радужные переливы прямо в воздухе. Гора из камня с розоватым отливом, по которой вверх громоздились небольшие домики, похожие на осиные гнезда. В воздухе мельтешила мошкара, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся человекообразными существами с длинными, мощными крыльями. Конечно, они были больше похожи на стрекоз, чем на мошек, и больше на людей, чем на стрекоз.
Якоб неподвижно сидел на камне, хотя сам Томас наверняка бы уже извертелся в ожидании.
Томас подошел к нему. Наверное, он выглядел очень растерянным, потому что Якоб улыбнулся. Он улыбался очень редко, но делал это чаще всего именно для Томаса. Томас это очень ценил.
– Это… что? – спросил Томас, хотя все было очевидно.
Якоб ничего не ответил. Он поднялся с камня, отряхнул джинсы и подхватил Томаса под руку.
– Пройдемся?
Томас только кивнул. Его распирало от странного, пугающего чувства. Ему казалось, что раньше он просто никогда не испытывал радость – нет, счастье. Раньше он никогда не был счастлив. Сейчас у него болело в груди, Якоб держал его под руку, вокруг мелькали существа – и Томас был счастлив.
– Я не могу поверить, что это возможно, – прошептал Томас.
У него неожиданно сел голос.
– Я знаю, – ответил Якоб, – но поселиться здесь я тебе не позволю.
И они пошли. Перед ними вставал лес. Темный, шелестящий, с по-осеннему рыжими и красными листьями причудливой формы.
Томас задумался над словами Якоба: хотел ли бы он остаться здесь навсегда? Увидеть все чудеса, которые могут ему предложить сны? Стать, ну, может, не сноходцем, а сножителем?
И он тут же дал себе ответ.
Лес начал карабкаться на гору вместе с ними. Под ногами попадались крупные камни, отливающие розовым, иногда они утекали из-под ног, как будто их там и не было.
Они вышли на площадку, на которой лес редел, уступая место невероятному виду. Воздух переливался и искрился, облака, отливающие от фиолетового к сиреневому, низко нависали над лесом и скрывали макушку горы.
Томас сел прямо на землю, вытянув ноги. Якоб сел рядом.
Они немного помолчали.
– Это невероятно, – сказал Томас.
Он не умел долго молчать.
– Это самый лучший сюрприз.
– Не это сюрприз, – ответил Якоб.
Он отковырнул кусок камня и задумчиво рассматривал его на просвет. Камень на горе выглядел совершенно обычным; в свете восходящего солнца и искрящемся воздухе он становился полупрозрачным и демонстрировал драгоценные прожилки.
Якоб кинул камень вниз жестом, каким пускают камень по воде. Камень подскочил несколько раз, мерцающий воздух зарябил и пошел разводами.
Томас демонстративно схватился за сердце.
– Что, будет что-то еще? Я этого не переживу!
Якоб откинул голову и закрыл глаза. На лице у него лежал сиреневый луч солнца, отчего волосы и ресницы тоже изменили свой цвет.
– Я хочу сделать тебе подарок. Ты можешь забрать от сюда все, что захочешь. Вообще все, что придет в голову.
Томас открыл рот. Закрыл рот. Облизнул пересохшие губы и сказал:
– Ах ты хитрый сукин сын!
Якоб не отреагировал, но уголок губы у него дрогнул, как будто он пытался сдержать улыбку.
– Все ты можешь!
Томас толкнул его в плечо, но от подарка, конечно, отказываться не стал. Но чем больше он думал о том, что хотел бы с собой забрать, тем яснее понимал: подарок был не в этом. Это не был предмет, который Томас мог загадать, а затем получить. Это было что-то более важное и фантастичное: доверие Якоба.
Томас откинулся на спину и закинул руки за голову, щурясь на небо.
Якоб лег рядом. Вообще-то лежать на скале не должно было быть удобно, но их все устраивало.
– Я придумал, – наконец сказал Томас.
Якоб зашевелился, показывая, что слушает.
– Я хочу забрать с собой тебя.
Якоб удивленно моргнул.
– Ладно.
– Это меня устраивает, – сказал Томас и очень захотел проснуться.
И проснулся.
@темы:
фик,
Football Bingo Fest 2019,
2 неделя выкладок
-
-
12.05.2019 в 15:10Вроде бы, много вы не расписываете, а всё равно мир понятен до каждой деталюшечки.
Это просто потрясающе!
И то, как легко они взаимодействуют. Вообще, это крутейшая модель взаимоотношений: человек-утюг и пиздливое хуйло.
Спасибо вам за них и эту вселенную!
Секции «после работы» или что-то вроде не предполагалось. Видимо, эта информация не так интересовала начальство, чтобы указывать его в техзадании для сноходца.
как говорит гугл, "может быть вы имели в виду любой работодатель в россии?"
(немножко заплакала на этом месте)
А потом они переспали. То есть, как. Не переспали, конечно, так, целовались и дрочили друг другу, заляпав диван.
ожидаемо. неожиданно. буднично. в двух словах. мне кажется, Томас мог рассказать так своим друзьям между десертом и глотком кофе.
очень к месту и здорово!
Томас застегнул джинсы и отложил смятые в комок домашние штаны Якоба.
– Зачем ты их тогда принес?
– Чтобы кинуть в тебя.
Как же я хохотала с этого. Тоже такая абсурдная шутка, такая - на двоих. Мне кажется, они потом эти штаны будут ещё долго друг другу припоминать.
Один самолетик, тот, что с мятым крылом, упал на пол неподалеку от ноги Якоба. Второй спланировал вниз и накрыл его собой, идеально войдя по сгибам.
так трогательно. так правильно! потрясающая метафора про них двоих. один с мятым крылом, но они оба прекрасно подходят друг к другу.
– Я тут сделать кое-что хотел. При тебе.
Якоб невольно напрягся, но на всякий случай пошутил:
– Подрочить?
мой личный сорт героина. шуточки за ноль. такие хорошие!!
Якоб зашевелился, заерзал и забрался на Томаса, ложась на него всем весом. Томас сдавленно крякнул и обнял Якоба.
маленькая уютная деталь. привычность этих жестов и желание соприкасаться почти постоянно.
Томас открыл рот. Закрыт рот. Облизнул пересохшие губы и сказал:
– Ах ты хитрый сукин сын!
Якоб не отреагировал, но уголок губы у него дрогнул, как будто он пытался сдержать улыбку.
заорала снова. потому что неожиданный поворот сюжета и вот это вот доверие, и то, что Якоб точно знал, как Томас отреагирует.
– Я хочу забрать с собой тебя.
я подсознательно ждала этого, но орала всё равно громко.
они такие хорошие, такие живые, с человеческими реакциями и вообще.
-
-
12.05.2019 в 16:25Мои славные долбоебы, я их так люблю!
Тоже такая абсурдная шутка, такая - на двоих.
Это потому что дурацкие датские шутки понимают только датские дураки.
Твои комментарии, как и всегда, (боже, пять минут вспоминал что-то, что не "серпом по яйцам" и не "ножом по сердцу") греют душу!
-
-
15.05.2019 в 14:23Между сном и явью было не так много различий, за исключением того, что во сне можно было представить что угодно бесплатно
На самом деле, на это месте я даже подумала, что весь этот мир со снами тянет на одну большую серию Черного Зеркала
– Какой он продавец, если у него даже нет инстаграма.
Посмеялась) Отличный social commentary
Но с тех пор элементы защиты шагнули далеко вперед: ходили слухи, что в разработке этих элементов участвовали тоже сноходцы.
о да, подпольное правительство, иллюминати, идейное противостояние одних сноходцев против другие, сотрудничество или нет с правительство, bring me moooooore!
А потом они переспали. То есть, как. Не переспали, конечно, так, целовались и дрочили друг другу, заляпав диван.
аааааа! КАК Я ВОЗМУТИЛАСЬ, даже хотела перестать читать фичок, но потом поняла, что вы делаете. Отличный момент
Из Томаса человек был так себе. <>
Где-то в этом «между» они и встретились.
Замечательный кусочек, так все буднично, но очень тепло
Ты можешь забрать от сюда все, что захочешь. Вообще все, что придет в голову.
Я вслух закричала ТЕБЯЯЯ
Спасибо за текст, порадовали, и описанием мира, и развитием отношений.
+
боже, пять минут вспоминал что-то, что не "серпом по яйцам" и не "ножом по сердцу"
над это отдельно посмеялась)) me too me too
-
-
15.05.2019 в 14:53Даже моя бабуля заценила
А ведь еще будет отдельный цикл про сноходцев, так что ждем)Спасибо за текст, порадовали, и описанием мира, и развитием отношений.
Спасибо за теплый комментарий, очень приятно
-
-
14.06.2019 в 13:55Не слоупок, а оставил самое вкусное на десертОчень красивая идея ау, про которую хочется продолжать фантазировать, потому что столько интересных возможностей
И датчане дортмундские прекрасны, но это по умолчанию. Спасибо большое за чудесный текст!
-
-
14.06.2019 в 14:27